ЗНАМЕНИЯ УХОДА БАБАДЖИ
Утром 11 февраля 1984 г. в Брюсселе Николь Деклерк, проснувшись, сказала мужу и детям: «Во сне мне привиделся Бабаджи». Я ясно ощутила Его присутствие, и Он сказал мне отчетливо по-английски: «Мне нужно побыть одному, Я оставляю этот мир, но Я вернусь». 14 февраля Николь провела день св. Валентина с мужем и вдруг ей стало дурно. Она сказала мужу: «Я хочу только одного — побыть возле Бабаджи». До этого она никогда ничего подобного не говорила. Она очень плохо себя чувствовала и решила, что умирает. Николь проспала всю ночь, а рано утром ей сообщили о махасамадхи Бабаджи.
12 февраля 1984 г. в Ахмедабаде (Гуджарат) Шри Балбир Сингх Сетхи перед тем, как проснуться, увидел сон о святом. Балбир Сингх (Сардарджи, как его называл Бабаджи), дважды оказывал гостеприимную встречу Бабаджи в Бомбее. Он также был спонсором двух ритуальных чтений священного писания сикхов «Гуру Грантх Сахиб» в Хайдакхане. Ему приснилось, что Бабаджи просит его провести еще одно чтение этих текстов. Сон был настолько реальным, что Сардарджи, проснувшись, начал связываться со священнослужителями для организации трехдневного чтения и празднества. Будучи в полной безвестности о том, что происходит в Хайдакхане, устроители начали чтение в 9 часов 30 минут 14 февраля и закончили в 11 часов 30 минут 16 февраля — как раз после того, как тело Шри Бабаджи было предано земле.
14 февраля в Гвалиоре накануне известия о махасамадхи Бабаджи мальчик трех с половиной лет, прекрасно сохранивший память о своей прежней жизни в облике святого на Тибете в 19 в., сказал родственникам: «Бог исчез из Своего храма. Солнце зашло, наступила темнота, только темнота».
СОБЫТИЯ В ХАЙДАКХАНЕ
14 февраля Хайдакхан представлял собой сцену полного замешательства. В ашраме не было официального сообщения о махасамадхи Бабаджи, поэтому многие ушли на работу, и ашрамиты услышали печальные новости где-то около полудня.
В 9 часов 35 минут Нагини передала мне, что Бабаджи хочет меня видеть, и я поспешил к Его комнате. Подбежав к внутреннему дворику, я увидел Рамеша Бхатта и спросил его: «Ты считаешь, что Бабаджи даже в таком состоянии хочет меня видеть?» Глаза Рамеша наполнились слезами и он, не говоря ни слова, провел меня к постели Бабаджи. Несмотря на то, что в комнате находилось несколько плачущих учеников, я приблизился к ногам учителя и совершил пранам. Затем я взглянул Ему в лицо, ожидая Его распоряжений. Только тогда Рамеш приподнял одеяло, чтобы показать мне безжизненный лик Бабаджи, искаженный болью, и я понял, что Бабаджи покинул Свое тело. Ошеломленный, я стал искать место для того, чтобы сесть и погрузиться в медитацию, но Свами Факирананд вывел меня из комнаты и попросил съездить в Лакхноу и привезти губернатора Сингха. Как обычно, телефон в Хайдакхане не работал и связь с внешним миром отсутствовала.
Я стал спускаться к реке, следуя за двумя индусами, которые отправлялись в Дели к доктору Рао, секретарю Хайдакханди Самаджа, чтобы сообщить ему новости и попросить его съездить за Вишну Дуттом Шастриджи, который жил в 110 милях на юг от Дели.
Когда мы втроем прибыли в Хайдакхан, в чайной Мунираджи мы увидели людей, сообщавших в Дели по телефону о махасамадхи Бабаджи. Телефон заработал, и Бхупи удалось дозвониться не только в Халдвани, но даже и в Лакхноу и Дели.
Я вернулся в ашрам в середине дня на грузовике Мунираджи и привез лед и печаль многих преданных. Ашрамиты все еще находились в состоянии шока и в растерянности. Некоторые были в экстатичесеком состоянии — их переполняли энергия и дух Бабаджи, другие плакали, осознавая всю тяжесть утраты. Кое-кто питал надежды, что Бабаджи «проснется» и выйдет, словно из глубокой медитации, посмеется над нами и пойдет в зал для киртан на вечерний даршан. Я узнал, что днем Чандрамани, обнаруживший Бабаджи в пещере Хайдакхана в 1970 г., пришел на даршан к Бабаджи и привел с собой шамана. Он исполнил джхару с последующим прикладыванием вибхути ко лбу и пообещал Ши-романи, что через три часа начнет прощупываться пульс. Поскольку Бабаджи Сам творил чудеса, и помня рассказы о кремации и воскресении Старого Хайдакхан Баба, можно было допустить такую возможность. Но после вечерней аарати пульс не возобновился, и даже самые оптимистичные приверженцы поняли, что тринадцатилетний даршан подошел к концу.
На следующее утро тело Бабаджи омыли, обложили льдом, покрыли одеялами и поместили во дворе, под пипалом возле комнаты, где Он так часто сидел с учениками. В ашрам стекалось множество людей — жители долины, Халдвани и Наинитала, на вертолете вылетел губернатор со своими охранниками. Вскоре тело Бабаджи было покрыто множеством драгоценных шелков, шерстяными одеялами и шалями, гирляндами зерен рудракши, цветов и рупий. Его руки и ноги были умащены ароматными маслами. Выражение боли исчезло с лица Бабаджи, и оно было спокойным и улыбающимся.