Когда я снова спустился вниз, все уже обедали. Маргарет хотела сесть в стороне от меня, но Бабаджи подошел к нам, сказал тому, кто сидел между нами, чтобы он отодвинулся, и посадил нас рядом. Он сказал мне: «Она может жить у тебя в комнате, если ты хочешь», и ушел. Маргарет испугалась и рассердилась, потому что по правилам ашрама мужчины и женщины не могли находиться ночью в одной комнате. Маргарет еще не успела мне сказать о том, что я не должен просить ее жить со мной в комнате, когда Бабаджи вернулся и сказал: «Ты можешь жениться на ней, если хочешь». Затем Он удалился в комнату и съел несколько кусочков предложенной ему пищи. Велико было возмущение Маргарет, но несмотря на это, она признала, что подчинила свою волю Его и не может не выполнить Его приказаний. Но как юрист она заметила, что в обоих высказываниях Бабаджи все же оставил право выбора за мной, и начала уверять меня, что я не должен злоупотреблять этим.
Бабаджи целую неделю играл с нами в эту игру. Мы действительно жили в одной комнате, мы вместе ели, вместе работали, вместе разговаривали с Бабаджи. Однажды в храме, когда мы встали на колени перед Бабаджи, Он взял наши правые руки в свою, сжал их вместе и, смеясь, сказал по-английски: «Вы поженились. Вы поженились», а затем быстро удалился, оставив нас размышлять в недоумении, насколько серьезен Он был. Он знал, что «бросает» людей в ситуации, чтобы проверить их и помочь им вырасти в решении проблем и осуществлении желаний, но может быть, Он действительно хотел нашей женитьбы. Поэтому мы стали спрашивать Бабаджи, был ли этот брак Его волей или это было лишь моим желанием, которое Бабаджи стремился осуществить. Когда Маргарет задала однажды Ему этот вопрос, Он ответил, что поддерживает мое желание. Когда же я спросил Его в другой раз, то получил уклончивый ответ.
Спустя несколько дней я согласился с Маргарет, что у меня нет никакого желания жениться на женщине, которая не хочет выходить замуж. Я пошел к Бабаджи, чтобы сказать Ему об этом. Я встал перед Ним на колени, дотронулся до Его ступней и поднял голову, чтобы начать говорить, а Бабаджи быстро удалился. Поскольку Он перестал упоминать о женитьбе, мы решили, что если Бабаджи еще раз спросит об этом, я скажу Ему, что свадьбы не будет.
По возвращении в Хайдакхан у меня было сильное расстройство желудка, и Шри Бабаджи посоветовал мне отдохнуть. Однажды днем через неделю после моего приезда, я задремал и проснулся от звона колоколов, которые приветствовали возвращавшихся с работы ашрамитов. Я услышал смех Бабаджи, и меня потянуло к Нему. Он сидел у стены Своей комнаты в окружении преданных. Была там и Маргарет. Я встал перед Ним на колени, и когда я поднимался, Бабаджи спросил: «Что ты хочешь Мне сказать?» Мысли мои еще дремали, мне нечего было ответить, и с моих губ слетело только: «Мы хотим исполнить Твою волю». Бабаджи ответил: «Моя воля — чтобы вы поженились». И без излишней суматохи Бабаджи поженил нас на месте — буквально связал наши руки, отправил нас в храм, чтобы мы совершили правам, приготовил кольца, и велел устроить на следующий день свадебное пиршество.
Наутро мне сделали мундан — полностью побрили голову, сбрили усы. Бабаджи иногда рекомендовал мундан для исцеления или для восхождения на новую ступень в духовном развитии (как отказ человека от привязанности к привычным ценностям). Мундан может быть символом подчинения ученика его гуру. Я думаю, что мною руководило последнее, когда я пришел к Моти Бхавагану — парикмахеру ашрама.
Во второй половине дня мы с Маргарет оказались в саду, где Бабаджи руководил вечерней работой. Он подвел нас к срубленному дереву и усадил так, чтобы мы могли смотреть на долину. Несколько дней тому назад Бабаджи дал Маргарет имя Сита Рами. Рама был первой из великих человеческих форм Божественного, а Сита была Его женой, настолько преданной Господу Раме, что до сих пор служит примером женственности для индийских девушек. Имя Сита Рами соединяет в себе мужскую и женскую энергию и соответствующие аспекты Бога.
Бабаджи спросил, есть ли у меня еще желания. Я засмеялся и сказал, что теперь, когда у меня новая жена и я совершил мундан, мне хотелось бы иметь новое имя. Не задумываясь, Бабаджи назвал меня Радхе Шиамом. Один преданный объяснил мне, что Шиам — это одно из многочисленных имен Господа Кришны, а Радхе была самой верной Его последовательницей. Итак, Бабаджи дал нам обоим могущественные имена, соединяющие в себе мужское и женское божественное начало.