Лето выдалось по-настоящему знойным, и дети целыми днями пропадали на море, ища прохлады в воде. Лишь Джон редко покидал библиотеку, зачитываясь медицинскими книгами. Всё готовился к поступлению на работу в одну из больниц. Что ж, у парня есть мечта и он к ней стремится. Должно быть именно из-за этого, Гордон испытывает к Джону уважение. Нужно иметь силу воли, чтобы так самозабвенно учиться. Тем временем Эли освоила новые ноты, и к её игре стал прислушиваться из своей лаборатории даже Майк, изначально скептически относившийся к её музыкальным способностям. Гордон уже прочёл "Дискретную математику" и принялся перечитывать её повторно. Больше всего ему понравилась глава про теорию искусственного интеллекта. Добравшись до нужной главы, Гордон обнаружил склеенные страницы. Попытки их разъединить, привели лишь к тому, что они были окончательно испорчены. Неподалёку от книги Гордон нашёл тюбик клея, и справедливо заподозрил саботаж. Роузи по прежнему не упускала возможности испортить Гордону жизнь. Признаться это всё больше и больше походило на маленькую войну. Гордон был вне себя, но доказать ничего не мог.
Не успел Гордон опомниться, как лето подошло к концу. Тридцать первого августа он с ужасом осознал, что за ними прибудут уже завтра. Кстати, кто прибудет? Об этом ему ничего не сказали. И не сказали, что нужно брать с собой в Белый Омут. И почему Гордон задумался об этом только сейчас? На пару с Эли, они носились по приюту, собирая вещи в рюкзаки. Вслед за книгами, в распахнутый рюкзак полетели зубная щётка, сменная одежда, альбом с фотографиями, тетради с его личными расчетами, а так же куча всякой мелочи. Попытавшись поднять рюкзак, Гордон охнул и, подумав, вытащил альбом с фотографиями. А затем ещё несколько книг, после некоторого размышления показавшихся ненужными. К чему брать с собой книги, которые итак уже знаешь наизусть? Лили оказывала неоценимую помощь, помогая искать запропастившиеся вещи. Когда у Гордона возникало ощущение, что уже всё собрано, он тут же вспоминал про что-нибудь ещё. Таким образом, весь день прошёл в сборах и лишь к вечеру, измученный Гордон, наконец, упал в постель. Спать не хотелось совершенно, но Гордон все же предпринял попытку уснуть, ведь завтра будет важный день. Возможно, самый важный день в его жизни. Ведь отправившись в Белый Омут, он навсегда и в корне изменит всю свою жизнь. Гордон не смог бы признаться в этом даже себе, но такие резкие перемены его пугали. Но ведь ещё не поздно отказаться? Завтра он может сказать, что передумал. Нет, так нельзя, одёрнул сам себя Гордон. Я не могу упустить возможность найти своих родителей. С этой мыслью, Гордон перевернулся на другой бок, и долго-долго лежал, раздумывая о том, какими были его мама и папа. А затем, провалился в глубокий сон.
– Гордон! Гордон! Да проснись же ты! – теребила его за плечо Лили. – Вставай быстрее, они уже почти тут.
– Хмпф? – не понял Гордон. – Фотакое?
Тут мальчик окончательно проснулся и, вспомнив какой сегодня день, вскочил с кровати, словно его окатили холодной водой.
– Так рано? – удивился Гордон и, не дожидаясь ответа, принялся поспешно одеваться. Затем резко остановился и осмотрелся. В постелях уже никого не было. Едва взглянув в окно, он понял, что уже давно заполдень, и в голове всё тут же прояснилось.
– Почему меня не разбудили? – в ужасе спросил Гордон.
– Я подумала, что тебе нужно хорошо выспаться. Тем более ты так крепко спал…
– Ну вообще! – воскликнул шокированный Гордон, и не найдя что добавить бросился из спальни подхватив рюкзак.
Как же он не любил подобных ситуаций. Нет, чтобы нормально встать, неспеша собраться, приготовиться! Так нет, нужно непременно разбудить человека на пару часов позже, и выставить его полным идиотом, вот уж спасибо Лили! Гордон наспех умылся, закинул в рот пару блинчиков на кухне и, пережёвывая на ходу, бросился искать Эли. К счастью, она нашлась быстро. Она была там же где и все остальные, на крыльце. Выбежав на улицу, Гордон замер, присоединившись к другим детям. Все они смотрели вверх, на приближающийся магический корабль, который плавно и почти бесшумно заходил на посадку. Хоть он и был намного меньше, чем авианосец "Лесли Янг", но всё равно, тень от корабля накрыла собой весь приют, и поляну перед лесом. Наконец, корабль достиг земли, и с мягким "бух", сел на днище. Опустился трап и в проёме показался человек в белой форме. Он был болезненно худ, а тонкие усики придавали ему какой-то эксцентричный вид. Гордон отметил взглядом у него на воротнике брошь с рубином. Без всяких сомнений это был маг. Чопорной походкой он подошёл к крыльцу, где все смотрели на него как на невиданную диковинку.
– Капитан Альберт Гофман, - представился мужчина и, достав из кармана лист бумаги, прочитал. – Приют у Балтморы, Эли Брук, Гордон Раш.
Гордон сделал шаг вперёд, Эли скромно шагнула следом.
– Значит это вы двое? – спросил капитан, пристально осматривая брата с сестрой. – Чудненько, поднимайтесь на борт, мы отправляемся через пять минут.
Развернувшись, он отправился обратно к трапу, и исчез внутри. Гордон обернулся и буркнул остальным:
– Ну пока, – и пошёл к трапу.
Эли задержалась чуть подольше, обнимая девочек, но вскоре отправилась вслед за братом. Когда они преодолели примерно полпути, их догнала только что вышедшая из приюта Лили.
– Гордон, – окликнула она. В руках она вертела какой-то лист бумаги, пожелтевший от времени. – Я не знала, когда можно будет тебе это отдать. И теперь, когда ты улетаешь, я думаю уже пора.
С этими словами она протянула лист Гордону.
– Что это?
– Это было при тебе, когда вас принесли. Гордон, я правда не знала, когда это лучше отдать.
Не веря своим ушам, Гордон выхватил листик из рук Лили. Из проёма высунулся капитан Гофман и, скорчив нетерпеливое выражение лица, постучал пальцами по наручным часам. Не обращая на него внимания, Гордон с жадностью впился глазами в текст, и грудь словно сдавило в тисках. Подчерк был витиеватым, и не слишком разборчивым. Явно написанное в спешке письмо сообщало следующее:
"Гордон, мальчик мой, мой малыш. Мне очень жаль, что я не увижу, как ты взрослеешь. И раз мы должны с тобой попрощаться, я хочу многое тебе сказать, но у меня так мало времени... Учись усердно как твоя мама, и будь сильным как твой папа. И ещё, позаботься об Эли, она хорошая, вы обязательно подружитесь. Папа тоже многое хочет тебе сказать, но уже не может. Надеюсь, ты прочтёшь это письмо уже тогда, когда сможешь понять. Я люблю тебя и крепко целую.
Мама."
В ушах стояла звенящая тишина. Все звуки окружающего мира вдруг куда-то пропали. В неестественной тишине он взглянул в глаза Лили. Как она могла держать это письмо при себе все эти годы? Почему не показала его раньше? Как она могла так поступить? Звуки неожиданно вернулись и с силой ударили по барабанным перепонкам, заставив Гордона сморщиться.
– Всё нам пора! – обеспокоенно крикнула Эли.