Гордясь победой, я бежал по бескрайнему зеленому простору. Трава щекотала подушечки лап, я дышал полной грудью, и бежал, обгоняя Солнце, ветер и звезды.
Действительно, я спал, лежа на боку и бежал во сне. Блурри сидел вблизи.
"Во сне ты отчаянно царапался, и кусался так, что лязгали челюсти. Мне было не очень удобно на твоей лапе. Тебе снились кошмары".
"Никогда, будучи человеком, мне не случалось делать столь кровавую работу. Мой сегодняшний обед… - я встопорщил усы. - Просовывать нос в разорванное брюхо, вытаскивать кишки, отгрызать мясо с костей - и все это сопровождается обильной кровью… Сознательно я все делал правильно, но мое подсознание в шоке, отчего и получаются кошмары. "Получаешь ли ты то, что делаешь?" После того, как я задушил газель, ты видел, что делали остальные? Они стояли неподалеку и смотрели, таращились, пялились во все глаза. Получали мазохисткое удовольствие, наблюдая, как поедают одного из них. И ведь, уверен, им нравится смотреть на подобные сцены, когда от ужаса перехватывает дыхание и отнимаются конечности. Этот кошмар им сделал я, а теперь и получаю то, что делаю - кошмары. Но победа над скелетным монстром - хороший знак. Подсознанию необходимо привыкнуть к таким вот трапезам".
Слушая возню шакалов, я смотрел на запад. Оранжевый апельсин Солнца опускался все ниже. Повсюду в красноватой пыли тянулись зыбкие тени. Ухватив ребро, мимо бежал шакал, за ним вприпрыжку, весело тявкая, еще двое. Повиснув на концах ребра, они тянули кость каждый к себе, тряся головами. Первый, который держал ребро с середины, имел преимущество: стоило ему резко свернуть, и концы ребра выскальзывали из пастей остальных.
Я проводил играющих взглядом. Им весело. Даже после того, как газель доедала гиена, на костях осталось достаточно мяса. Наелись - и веселятся.
Переместившись с пляшущего силуэта шакала, взор лениво скользил над озерной водой, подобной золоту, расплавленному в лучах заката. В жидком золоте купались бегемоты, выставляя на поверхность свои округлые спины. Широко зевая, шевеля комично маленькими ушками, они глубоко вдыхали и, гоня золотую волну, величаво погружались на дно.
Блурри неподвижно лежал у меня на спине. Ему не обязательно осматриваться, чтобы увидеть находящееся за пределами поля зрения. Он мог воспринимать весь мир вокруг себя одновременно со всех сторон. Его видение окружающего мира рисовалось сложной трехмерной проекцией с многочисленными векторами и направляющими. Сам Блурри находился в точке пересечения трех координат, но мог по желанию установить дополнительные точки отчета в любом месте пространства, что позволяло ему рассчитывать оптимальные траектории и совершать головоломные маневры.
"Блурри, неужели ты слез с моей лапы лишь потому, что тебе было "не очень удобно" ?"
Мой друг не шевельнулся:
"Мне интересно было наблюдать за тобой со стороны. Кроме чтения памяти, я могу улавливать твои сны. Сопоставляя происходящее во сне с твоими действиями наяву, я пришел к выводу, что сны и реальность взаимосвязаны. Во сне ты дрался, это отразилось на твоем поведении - ты царапался и кусался. После победы над скелетом спал спокойно 3 часа 12 минут, затем долго "бежал", пока активные движения лап не разбудили тебя. Я оставил твою лапу, чтобы занять наблюдательную позицию, а удобство - это для меня третьестепенное".
"Но ведь мы о чем договаривались?"
"Это уже не имеет значения. Помнишь, что спрашивал Дик позавчера - живой я или нет? Спутник "Циклоп" снимает меня, как и тебя. Меня давно уже заметили такие особо внимательные, как Дик. Не вижу смысла прятаться, теперь главное - не раскрывать всех своих возможностей".
"Ох, этот "Циклоп". - дотянувшись до спины, я взял Блурри в зубы как попало - что ему сделается? - и положил меж передних лап. - Мне кое-что рассказывали о его возможностях. К примеру, он может просканировать меня до самых кишок, если кому-то захочется узнать, кто был у меня на обед. Вот твою "начинку" им изучить не удастся".
Казалось, Блурри полностью игнорирует меня и мои действия - он смотрел вслед большой, низко летящей птице, определяя ее характеристики. Однако вербальные и невербальные сигналы не совпадали - наблюдая за происходящим вокруг, кибердракончик в то же время поддерживал ментальный диалог. Зная мою психологию и характер, Блурри корректировал поведение в соответствии с моими представлениями о том, что для робота является необходимым, а что - бесполезным. Для машины нет смысла менять позу, поворачивать голову, только чтобы ответить. Важна сама передаваемая информация.