Все это не слишком-то было похоже на подавление массовых беспорядков.
Ариес осознала, что Сара все еще тянет ее за руку, грозя вырвать плечо из сустава. Ариес повернулась и позволила подруге утащить себя прочь. Они и еще несколько десятков человек устремились назад, на Хельмкен-стрит. Джой и Бека опережали их метра на три; Джой показывала куда-то направо.
На Хоув-стрит действительно было полегче. Люди по-прежнему суетились и метались во все стороны, но толпа здесь была реже, и можно было прибавить шагу. Несколько машин выезжали со стоянки и медленно двигались вдоль улицы. Кажется, все вдруг решили, что им не хочется здесь задерживаться.
Они прошли два квартала и добрались до автомобиля Джой.
Все окна были разбиты. Землю вокруг машины и кожаные сиденья усыпало стекло.
— Вот блин, — вздохнула Джой. — Папа меня убьет.
Могло быть и хуже, подумала Ариес, сметая с пассажирского сиденья осколки. Например, могли бы порезать шины. Но она не стала произносить это вслух. Джой бы это не успокоило.
Наконец машина завелась, и они поехали прочь — так быстро, как только могли.
— Ну что, было весело, — заметила Сара, когда они выезжали на мост. — Чем займемся завтра? Ограбим банк? Прыгнем с парашютом?
— У меня контрольная по химии, — сказала Ариес. — Тот еще экстрим.
На мосту почти никого не было. Ариес смотрела в окно, на бухту, где вдоль океана растянулся Стэнли-парк. По воде скользили яхты, люди гуляли по берегу, радуясь хорошей погоде. Над Английской бухтой горделиво парили чайки, не обращая внимания на людей внизу. Все дышало спокойствием. Невероятный контраст с тем местом, откуда они только что выбрались.
Удивительно, как быстро все меняется.
Люди срывались с цепи. По всему миру. Все эти события были связаны. Но большинство из них прошли незамеченными, и никто ни о чем не догадался.
Ой!..
Мы еще несколько недель отсиживались в тени и устраивали микрокатастрофы — предупреждения, которым никто не внимал до самого последнего момента. Все это представлялось нам очень важным — как будто мы хотели запомнить все до мельчайших деталей, чтобы это было занесено в исторические труды, которые, возможно, когда-нибудь о нас напишут.
Интересно, будут ли меня помнить? Надеюсь, что нет.
Лучше бы не помнили.
НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
ЧЕРЕЗ ТРИ МЕСЯЦА
ПОСЛЕ
ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЙ
На Кэмби-стрит было тихо. Ни единого шороха.
Рокот двигателя нарушил блаженное молчание.
Кажется, было воскресенье. Утром Мейсон заметил, что кто-то поставил на большой металлический холодильник календарь. Они начали маркером вычеркивать даты. Минуло уже так много бесконечных дней… Мейсон больше не мог вспомнить, какой сейчас день недели. От него уже давно не требовались точность и пунктуальность. Часов у него не было, и за временем он не следил. Для кого-то время еще имело значение — но не для него. Мейсон был уверен, что теперь сутки делятся просто на день и ночь. Но тот, кто вычеркивал даты, похоже, знал что к чему. Судя по календарю с пушистыми котятами, было воскресенье и до Рождества оставалась всего неделя. Удивительно, как быстро летит время. Правда, в этом году никто не будет аккуратно развешивать над камином чулки. Не будет эгг-нога[1] и вечеринок в подвале у друзей. В прошлом году Том так напился, что заблевал всю дорожку карамельками и пирожками с изюмом. Увы, старые добрые времена не воротишь.
В Ванкувере совсем не было снега, и Мейсон все никак не мог к этому привыкнуть. В Саскатуне в это время года все укутывало толстое белое покрывало. Сейчас он мог бы расчищать лопатой снег, а мама пекла бы вышеупомянутые пирожки с изюмом и прочие рождественские сладости. Нет, Мейсон не жаловался. Он с трудом себе представлял, как выжившие обходились сейчас в его родном городе без электричества. Они все превратились бы в сосульки. Интересно, Саскатун стал окончательно заброшенным городом или его улицы, как и здесь, патрулировали загонщики?
Столько праздников потеряли теперь свое значение! Он уже и думать забыл о Дне благодарения и Хеллоуине. Как и обо всем остальном. Когда-то 31 октября[2] было его любимым днем в году. Маски, наряды, конфеты… Все это потеряло смысл. Сейчас повсюду и так было полным-полно чудовищ. Им даже костюмы были не нужны.
К счастью, сейчас Мейсона никто из них не преследовал.
Проехав Парк королевы Елизаветы, Мейсон вырулил на середину дороги. Он огляделся, убедился, что на побережье никого нет, и заглушил двигатель. Стянул шлем и оставил его болтаться на рукоятке руля. Прислушался, готовый в любую минуту уловить звук, предупреждающий об опасности. Голоса. Шум машин. Рев обезумевших маньяков, бегущих прямо на него. Все, что угодно.
1
Эгг-ног — традиционный рождественский напиток на основе сырых куриных яиц и молока, иногда алкогольный.