— Обычно Сергей разбивает лица, но в этот раз решил пройтись по сердцам, -несколько грубо осадила ее Вика, едва заметно поморщившись. — А так, прием как прием. Признаюсь честно, если бы не ты, было бы скучно.
— Как вы можете так говорить?!! — опять влезла эта неугомонная.
— Запомни, Лиза, я всегда говорю то, что думаю. Пора бы тебе уже к этому привыкнуть. Сергей — не тот человек, перед которым надо стелиться и играть фразами.
— Ты абсолютно права, сестренка, -улыбнулся я ей. — Как вообще сама — замуж-то не собираешься? Если да, не забудь пригласить, а то смертельно обижусь.
— Поверь мне, если соберусь, ты первый об этом узнаешь. Пройдемся?
— А давай. Чую, в этой толпе я не скоро еще своих найду.
Она взяла меня под руку и мы начали шествовать между гостями, болтая на отвлеченные темы.
— Слышала о подставе с Анной. Интересно, она выжила?
— Не знаю и знать не хочу. Но если мне попадется, то я сам лично отправлю ее в Навь, так, чтобы наверняка.
— Интересную партию наглы разыграли. И ведь у них вполне могло все получиться.
— Не могло. При любом раскладе им было не жить.
— Но, благодаря тебе, мы отделались малой кровью.
— Как сказать, малой. Тысячи погибших людей, сотни тысяч пострадавших — и только потому, что кто-то решил ухватить кусок пирога, который не смог бы переварить. Мне не жаль правящий род наглов, но мне жаль простых жителей.
— Экий ты стал суровый. Исчез на два года, теперь появился и сразу принялся наводить порядок. И как это империя без тебя эти годы жила? — улыбнулась она.
— Вот и я думаю — как? Развели, понимаешь, бардак, а мне, несчастному, теперь разгребай за вами. Ну да ничего. Я самый лучший уборщик в этом мире, поэтому быстро наведу порядок.
— И уже начал. Я рада, что ты вернулся.
— Я тоже, Вика, я тоже. До сих пор вспоминаю твой массаж.
— О, ты не забыл?!!!
— Такое не забывается.
— Если что, зови в любое время. Мои руки всегда к твои услугам.
— Только руки? — усмехнулся я.
— Но-но! Не надо мне тут всяких намеков, в которые я, по девичьей глупости, могу и поверить. Я девушка солидная и хочу быть женой, а не наложницей.
— Вот за это тебя и ценю. И именно поэтому с тобой легко общаться. Я вот думаю подхватить своих, да в «Жар Птицу» рвануть. Ты как? Поедешь с нами?
— Ох, я бы с радостью, но отец настаивает, чтобы я начала вникать в дела Посольского приказа. Так что меня ждут скучный вечер и бесконечные переговоры.
— Сказал бы, что сочувствую тебе, но нет. Хорошие дипломаты нам нужны.
— Ты злой, а еще брат называется…
— Кто ж ещё, кроме брата, тебе правду скажет.
— Может, другой брат? — кивком указала она на высокого парня, вокруг которого увивалось штук пять дам разного возраста. Тот им всем улыбался, раздавал комплименты и вообще, по-видимому, чувствовал себя хорошо. Конкурент⁈ На кол его, собаку серую!!!
Быстрое сканирование морды лица и память подсказала, кто это — Димочка Ушаков, любимец дам и прожигатель жизни. Поднявшаяся на загривке шерсть улеглась обратно — этот мне не конкурент, а скорей, даже помощник, оттягивающий часть внимания от моей персоны.
— Думаешь, что он тебе что-то скажет, кроме очередной пошлости? — улыбнулся я.
— Тут ты прав. У него даже приличные слова звучат как неприличные. А лучший комплимент, что я от него слышала — твоя задница сегодня особенно прекрасна. Как будто вчера она была хуже. Самовлюбленный идиот.
— Ну, не надо столь категорично. Родственников не выбирают.
— А жаль. Кстати, о них… Ты же знаешь, что род Давыдовых подвергся опале? Как по мне, то и ладно — сами напросились. Но вот его дети — Артем и Алла — очень хорошие. Может, поговоришь с отцом, чтобы их вернули из ссылки?
— Не думаю, что это хорошая идея, -покачал я головой. — Раз он принял такое решение, значит, оно обоснованно. Они знали о кознях отца и молчали. Пусть радуются, что им жизни сохранили. Заговор против правящего рода — это смертная казнь.
— Но их вина не была доказана…
— Только поэтому они и живы. Вик, каждый сам выбирает свой путь и каждый сам потом расплачивается за свой выбор. Им не было жалко нас. Так почему мы должны их жалеть? Я не могу сказать тебе всего, но поверь мне, они получили по заслугам. Если хочешь поговори с ним сама. Он сегодня добрый, может, и прислушается к тебе.
— Да понимаю я все, но жалко их.
— Нечего жалеть предателей семьи, -жестко ответил я. — Посеявший ветер пожнет бурю. Ладно, что мы о плохом, давай лучше перемоем косточки еще кому-нибудь.
— А давай, — тут же сменила она тему, поняв, что другого от меня не услышит. — Вон, посмотри… — она указала мне на престарелую даму, отчаянно косящую под молодую. — Княгиня Апраксина вышла на охоту за молоденькими мальчиками.