— Опять вы с Лизой и Любой поцапались? — вошла ко мне Ольга и устало рухнула рядом.
— Не, ну а чо они? — обстоятельно выразил я свое возмущение, оторвавшись от книги. Тема была интересной — фейки и их значение в формировании общественного мнения. Помню, в моем мире это было оружие посильней всяких бомб, но тут не получило такого распространения из-за контроля государством социальных сетей. Попробуй вякни против генеральной политики партии, и к тебе сразу вежливо постучатся агенты из Тайного приказа. А шлепать всякий бред, находясь за рубежом, тоже не вариант — за такими следили особенно внимательно и сразу кидали в бан.
— А ничего. Мог бы проявить чуть больше такта. Им и так тяжело.
— Ох, вот только ты не начинай. Вижу я, как им тяжело, аж согнулись бедные. Кто у нас в семье младший -я или они?
— Ты мужчина.
— Ага, и за это меня сегодня высмеяли. А я ведь честно им помочь хотел.
— Девочки имеют право покапризничать.
— Девочки да, а мои будущие жены нет. Ты же вот не капризничаешь, не выделываешься. Чуть что, сразу по морде бьешь. Нет, я против насилия в семье, но это хотя бы честно и понятно. А эти юлят, шепчутся что-то по углам, пытаются из себя что-то строить. Спрашивается — на хрена? Со мной чем проще, тем лучше. Подошла, схватила, поцеловала — все. Я ж сразу растаю и все прощу. Но эти так не могут или не хотят, значит, пусть страдают.
— А ты нет?
— И я тоже. Но мне проще, у меня ты есть…
— А еще Снежана, Верочка, к которой ты яйца подкатываешь…
— Верочка святое, да и в семье опытный лекарь всегда пригодится. Плюс она меня пару раз спасла, и я, как честный человек, обязан предложить ей долгую и совместную жизнь. А Снежана — опытный боевик, чем плохо?
— Начал формировать свой круг?
— Думаешь, не стоит?
— Когда ты успел стать таким взрослым? — вздохнула она.
— Не я такой, жизнь такая. Когда тебя постоянно пытаются грохнуть, хочешь-не хочешь, а быстро повзрослеешь.
— И все же вам надо поговорить.
— Так я ж не против, но они делают все, чтобы этого не произошло. Знаешь, я сегодня честно хотел им помочь — и что из этого вышло? Очередной скандал и разбитые надежды. Какая муха их укусила, ты не знаешь?
— Эта муха называется ревность.
— Как-то странно она их покусала. Может, больная была? Ну, ревнуете вы меня — прекрасно. Подойдите и прямо скажите — так, мол, и так, ты кобель, не хрен блудить на стороне, а то яйца оторвем. Нет, блудить я от этого не перестану, но зато пойму, что важен им. А эти что? Сами не гам и другой не дам. Поэтому, ну их на хрен. Мне б со своими тараканами разобраться, прежде чем за чужих браться.
— В тебе играет юношеский максимализм. Будущий император должен различать все оттенки, а не делить мир на черное и белое.
— Я еще слишком молод и прекрасен, чтобы заморачиваться подобным. И вообще, для этого у меня есть ты — такая мудрая и красивая. Скажи, куда ударить — и я долбану. А всякая политика точно не мое. Нет, я не отказываюсь, но сейчас точно не хочу в это лезть. И вообще, я думал, тебе же лучше — меньше народа, больше внимания.
— Ну, во-первых, они мне самые близкие люди, кроме тебя и родителей. А во-вторых, твой темперамент выдержать очень сложно.
— То есть, говоря простым языком, я тебя затрахал? — заржал я и тут же получил по голове так, что едва не прикусил язык.
— Убью, гад! Но смысл ты понял верно. Нет, реально, Сергей. Ты, наверное, не замечаешь, но твое либидо намного выше среднего. Я понимаю — пару раз за ночь, но ты делаешь не меньше десяти и останавливаешься не потому, что устал. Одной меня тебе реально мало, поэтому ради твоего и моего физического здоровья я требую, чтобы ты помирился с Лизой и Любой! С другими я совместную постель пока делить не готова.
— Эх, вот на что ты меня толкаешь своими собственными руками, -прижался я к ней, незаметно запуская руки под ее рубашку. — А я ведь только решил быть верным — и тут такой облом.
— Ты и верность — понятия несовместимые. Так же, как и твои шаловливые пальцы. Эй, я все прекрасно вижу! Куда полез?!! С тобой совершенно невозможно говорить серьезно…
— Давай отметим наше чудесное возвращение? — лежа рядом с ней, я довольный, но неудовлетворенный прикидывал, как быстро она отдохнет.
— Вдвоем? Нет уж. У тебя после алкоголя совсем крыша едет. Пойду позову Любу с Лизой. И вы поговорите, и я в себя приду.
— Слабачка, — показал я ей язык, одеваясь. — Даже пару раз не выдерживаешь. И это ты еще молодая, а что будет к старости?
— Нет, я тебя точно прибью!!! Ничего, посмотрим, как ты взвоешь, когда у тебя будет полный штат наложниц и жен, и каждой придется уделять внимание.
— Жду не дождусь этого момента. А то вот некоторые любимые и желанные уже планируют от меня удрать. И ведь у нас даже медовый месяц еще не начался.
— Такими темпами ты меня убьешь еще до его начала. Ладно, хочешь отметить — я не против. Пойду с девчонками пообщаюсь.
— Но сразу говорю, — мой тон стал серьезным. — Им придется объясниться и в дальнейшем играть по моим правилам. Подобного поведения больше не потерплю. Либо мы поддерживаем друг друга во всем, либо они катятся на хрен. Если готовы — милости прошу. Я всегда открыт для диалога.
— Поняла, — кивнула она. — Накрывай поляну, думаю, мы скоро вернемся.
— Накрывай, — буркнул я. — Кто перед кем извиняется, спрашивается. Ладно, холодильник забит под завязку всякой вкуснятиной, поэтому жадничать смысла нет.
— Все развлекаешься, — Лихобор сидел как всегда на своем месте с умным видом.
— Повелителю бумаг и чернил физкульт-привет, — изобразил я поклон и плюхнулся на лавочку. — Чем обязан вызову к начальству?
— Планы изменились.
— Кто бы знал, как я не люблю эту фразу. После нее отчетливо начинает пахнет неприятностями.
— Ты даже не представляешь, какими, -злобно улыбнулся он.
— Эй, ты ведь на стороне добра, а лыбишься, как злой дед, у которого бабка нашла спрятанную бутылку!
— Это не улыбка, это от нервов лицо дергается.
— Чаю успокоительного попей — водка называется. Говорят, хорошо помогает, хотя я и не пробовал. Ну, и что там с нашими планами?
— Ты, я так понимаю, до храма так и не добрался?
— Неа. Сам не знаю, почему. Только соберусь, как вдруг все меняется — и вот он опять недоступен. Будто что-то мешает.
— Именно так. Мешает. И не что-то, а кто-то.
— Ух ты, у меня появился еще один враг? Она хоть симпатичная? С последней я даже помириться смог, и не один раз.
— Умерь свою похоть…
— Не могу. Это ты меня таким сделал, так что терпи.
— Ладно, что с тебя взять… Слушай меня внимательно. Про пять рун или скрижалей ты уже слышал, как и о том, что если их собрать, они откроют врата для прихода Темного бога. Все в принципе верно, но есть то, что известно далеко не всем.
Давно, еще на заре времен, когда юные боги ходили по Земле, не было среди них деления на Светлых и Темных. В мире жили они, радуясь солнцу. Растили деревья, создавали животный мир. А потом, объединив силы, сотворили великое чудо — человека, вдохнув в него искру своей божественной силы и даровав ему право выбора. Мужчина и женщина — великие маги, почти равные своим создателям. От них и пошел род людской. И это сказка, а вот дальше идет быль.
Не всем богам понравилось, что люди живут самостоятельно, хоть и почитая своих создателей, но не преклоняясь перед ними. Но еще больше их злило, что иным оказывалось больше почету, чем другим. И тогда они замыслили изменить суть людей, поселив в их сердцах зависть к тем, кто был сильней.
Прошли годы, и злое семя, посеянное в людских душах, дало ростки. Пролилась первая кровь, брат пошел на брата. Быстро смекнули они, что убив другого, можно поглотить его силу с помощью специального ритуала. И боги подсказали им его.