— Мы тебе не плюшевые мишки и не боимся крови, — насупилась Ольга. — И вообще, я не понимаю, что тут происходит. А очень хотелось бы понять!
— Я тебе позже все объясню, милая. Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы сильные и храбрые. И тем не менее, прошу вас уйти. Один семь? -переключился я в боевой режим.
— Я, конечно, не Десятая, но кое-что могу, Первый.
— За тебя речи нет, да и твоя помощь может мне понадобиться. Так, все. Времени разговаривать нет. Боюсь, к этой может подоспеть подмога. Сделать она нам ничего не сможет, но дамочку заберут, прежде чем она запоет для нас. Я вам все потом расскажу. Разбежались.
На этот раз они возражать не стали и быстро скрылись в доме. Ну, а я поднял бесчувственную тушку, прислонил ее к стене и зафиксировал ее тело ее же одеждой. Пара ударов по лицу — и она зашевелилась. Попробовала дернуться — не вышло.
— Ты сильно об этом пожалеешь! -придя в себя, зашипела она.
— Не думаю. Сейчас ты мне все расскажешь про Лилит, а после я решу, отправлять тебя твоим друзьям целиком или частями.
— С чего ты взял, что я буду говорить?
— Сейчас поймешь.
Подойдя к ней, я применил Палец Святовита. В отличии от Перста, он ломал не все кости сразу, а по одной, каждые десять секунд. И удобство его было в том, что его действие можно было остановить.
— Пытки меня не страша-а-а-а-а… -заорала она, когда ее палец рассыпался в труху.
— Начинай считать. Через десять секунд все повторится. Говорят, в теле человека больше двухсот костей. Всегда хотел это проверить на практике.
— Ты больной ублюдо-о-о-о…! — опять начала орать она.
— Один семь, как думаешь, на какой кости она начнет болтать?
— Думаю, еще пару штук точно выдержит. Обычно те, кто любит причинять боль, сами очень ее боятся.
— Да? Прям Пиндосию открыла. Я вот считаю, она не меньше десяти костей выдержит. Вон как патриотично сверкает глазами.
— Да ну нет. Говорю тебе, слабачка она. Прислушайся, тон её воя изменился, сейчас точно начнет колоться.
— Хватит! — промычала та. Из прикушенной губы текла кровь, а в глазах, расширенных от боли, плескался ужас.
— Точно? — переспросил я, прислушиваясь к очередному воплю. Действительно, звучит как-то по другому. — Думаешь, уже созрела? Ну ладно.
Вновь касаюсь лба женщины, снимая действие Пальца.
— Ну давай, пой, птичка, не стыдись. И хорошо пой. Иначе вернемся к бодрящим процедурам.
— Говорила же, что она слабачка, -презрительно скривила губы Янь. — Я сорок костей, помню, выдержала.
— Ты тогда сознание от боли потеряла. А так, может, и больше смогла бы, -притянув ее к себе, я нежно чмокнул ее в губы.
Ну да, помню, как мы испытывали действие Пальца на себе — жуть жуткая. Но скажу без лишней гордости, я продержался дольше всех. Правда, потом два дня лежал пластом, восстанавливая организм. О том, как я тогда ходил в туалет, лучше и не вспоминать. Впрочем, мы все через это прошли.
— Она пришла к нам неделю назад. В свое время к нам обратился один человек, которой бежал из вашей империи, и мы дали ему кров и защиту. И вот она вышла на него, а после и на нас с предложением передать его ей. Обещала большие деньги и возможности. Но знаете, у нас тоже есть честь и мы не предаем своих клиентов. В общем, мы хорошо с ней поработали, и она сказала, что является вашей слугой и вы за ней придете…
Если хотите, чтобы она осталась жива, вам придется заплатить. И не только за нее, а еще и за меня. За все травмы, что я испытала, за каждую сломанную кость я с вас спрошу! А теперь отпустите меня, иначе ваша смерть будет долгой и мучительной!
— Слушай, Один семь, что-то я раньше за Пальцем Святовита не замечал такого эффекта. Он же вроде должен только кости ломать, не повреждая мозг?
— Наверное, побочный эффект, -задумалась она. — Иначе я никак это объяснить не могу. Продолжим?
— Погоди. Мне уже интересно. Так где, говоришь, ее держат? — обратился я к бандитке.
Та опять пошла в отказ, и я снова включил Палец. Потом последовала попытка обмануть меня — и опять Палец. Попытка проклясть — Палец. Послать меня по маме — три Пальца и удар по жопе. Костлявой. Чуть ногу не отбил, ага. За маму я убью, даже не задумываясь. В итоге сломалась она через минут пять, когда от её рук почти ничего не осталось и в ход пошли ноги.
Пела она потом прямо замечательно, так, что даже пришлось записывать, а то точно что-нибудь, да упустил бы. Ну а потом я набрал номер дядюшки Гао.
— Сережа, мальчик мой. Рад слышать тебя. Как отдыхается? Неужели ты с невестами уже обсудил интересующий меня вопрос и решил порадовать старика?
— Не знаю, дядюшка, порадует ли вас мой отъезд домой, но если да, что можете начинать радоваться. Мы уже собираем вещи и, думаю, утром отправимся обратно.
— Рассказывай, — вся веселость разом слетела с его голоса и в трубке послышались рычащие нотки.
— Да вот, заявилась к нам тут одна дамочка без приглашения и стала страшные сказки рассказывать про императора дня и ночи. И что, мол, я не у вас в гостях, а у них, и они мне это могут быстро доказать посредством моих переломанных костей. Что? Ну да, угрожали, разговаривали без почтения. И как ее охрана вообще к нам пустила? Я ведь как чувствовал, настаивал, чтобы нас охраняли наши подданные, но вы предпочли поступить по-своему. Так что же, выходит, я был прав? Или у вас в империи в порядке вещей хамить гостям? Я очень расстроен, дядюшка. Что? Как зовут? Простите, вы очень не внятно говорите, потому что за рыком я слов не разбираю. Представилась некоей Сюи. А може, и врет — документов я у нее не спрашивал.
— Сергей Дмитриевич, — опа, а где же «мой мальчик» и все такое? Зацепил, значит, императора. — Не нужно делать скоропалительных выводов. К вам сейчас приедут люди из службы имперской безопасности. Будьте добры, передайте то, что от нее осталось, им. И примите мои самые искренние извинения. Все виновные в этом неприятном инциденте понесут суровое наказание, несовместимое с жизнью. Впредь я даю вам свое слово, что ваш покой никем более нарушен не будет. Если это та, о ком я думаю, то награда за ее поимку будет немедленно переведена на ваш счет. Я понимаю, что вы это сделали не ради денег, но законы должны соблюдаться. Да и тридцать миллионов рублей, что назначены за ее голову, думаю, на дороге не валяются.
— Тридцать? А я слышал о двадцати.
— Двадцать — это за мертвую, а у вас она, как я понимаю, пока живая. Еще раз прошу прощения, — извинился он и отключился.
— Ну что, дамочка. Поняла, как ты крупно попала? — обратился я к пленнице, что уже успокоилась и, несмотря на переломанные кости, смотрела на меня с вызовом.
— Плевать. За меня все равно отомстят. Лучше отпусти меня сейчас и тогда, быть может, я тебя пощажу, когда буду резать на куски. Все-таки убивать единственного мужчину-мага — это большой грех. Но сдавать свою семенную жидкость ты можешь и без конечностей.
— Вы совсем у себя в Корпорации крышей поехали⁈ — просто охренел я. — Ты хоть понимаешь, мразь, кому угрожаешь⁈ Ты вообще соображаешь, с кем говоришь?!! Я, мать твою, наследник престола Российской империи! Один из сильнейших магов этого мира, Десница империи, старший лейтенант подразделения теневого реагирования с позывным Первый, что значит лучший! Полный кавалер орденов империи! А кто ты, тварь?!! Не отвечай, я знаю. Ты труп. Убита при попытке бегства.
Ее глаза успели ещё наполниться ужасом, когда голова рассталась с телом.
— Жаль, конечно, десяти миллионов, но душевное спокойствие дороже. Да и двадцать тоже не плохо. К тому же она могла распустить язык, а мне этого бы не хотелось. Готовься, Один семь, ночью мы навестим этих дамочек. Надеюсь, ты захватила свою форму?
— Обижаешь, Первый. Все при мне. Оружие?
— Стандартный обвес.
— Принято.
— Тогда отдыхай. А я встречу гостей. Чую, ночью нам будет не до сна.
В калитку раздался вежливый стук, и вот передо мной стоят человек десять в форме, при погонах и суровых лицах. Дамочки-маги и пара звероватого вида мужиков из группы поддержки.