Эта была жуткая книга, и хоть поначалу казалось, что одержимая любовь — это очень завораживающие чувства, но потом ты понимаешь, что от одержимости до безумия всего один шаг. И что одержимость — это вовсе не «Ути-пути как мило», а «Жесть как страшно!».
Может, обычная любовь не столь эмоциональна и иногда даже скучна, но всё же лучше просто тихо любить друг друга, чем быть заложницей чьих-то безумий.
Из-за своих волнений, Шэн Джу так и не спала всю ночь, потому, когда первые лучи солнца коснулись земли, она вышла из своих покоев и направилась в сад, но на её удивление она оказалась не единственной, кому так же не спалось всю ночь.
Ян Ченг сидел всё на том же месте, где они вчера попрощались и выглядел таким же уставшим и не выспавшимся, как и сама Джу.
«Он тоже не спал всю ночь?» — подумалось девушке и именно в этот момент чёрные зрачки мужчины резко пали на стоящую неподалёку заклинательницу. Увидев круги под глазами Императора, Шэн Джу поняла, что она не единственная, кому так же страшно принимать решение.
Увидев Шэн Джу, Ян Ченг тут же соскочил с места, смотря на девушку так, словно не видел её целую вечность. Некоторое время молодые люди просто таращились друг на друга, не произнося и звука. Со стороны казалось, что они общались с помощью мыслей, но на деле читали по глазам беспокойство друг друга.
Первый игру в гляделки оборвал Ян Ченг, потупив взгляд. Шэн Джу заподозрила в этом что-то неладное. «Неужели он всё же решил не отпускать меня?» — забеспокоилась девушка, увидев выражение лица Императора.
— Я не хочу отпускать тебя, — наконец подал голос мужчина, и от столь пронзительно больного тона Шэн Джу сама испытала боль, и только хотела ответить, как Ян Ченг продолжил: — Не хочу, но отпущу, потому как я не вынесу вашей ненависти ко мне.
От услышанного, девушка замерла на месте, не веря своим ушам. «Несмотря на ужасную боль, которую Ян Ченг испытывает, отпуская меня, все же ему тяжелее мука моей ненависти, чем моё отсутствие?» — подойдя ближе и встав всего в шаге от Императора, Шэн Джу привстала на носочки и как в старые добрые потрепала макушку своего, уже большого, героя. Её глаза сияли, а улыбка была такой теплой, что в ней непременно можно было согреться даже самой холодной зимой.
— Спасибо тебе. Обещаю, это все ради нашего будущего, — ласково произнесла девушка.
Ян Ченг, всё это время стоял как заворожённый, но после услышанного родного голоса, взял руку гладившую его голову и, поднеся к своим губам, нежно поцеловал, словно принц, целующий руку принцессы.
От данного действия уши Шэн Джу покрылись алым оттенком, но она старательно пыталась сохранять спокойствие.
— Прошу, госпожа, не будьте ко мне сейчас так нежны, иначе я могу не сдержать своё слово и все же запереть вас во дворце, — отпустив руку девушки, предупредил Ян Ченг, и Шэн Джу точно знала, что он не шутит. — Я подготовлю для вас войско и…
— Нет нужды, — бросила девушка, перебив Императора. — Если атаковать войском, то это будет означать начало войны и если она случится, думаешь Император Ли Фухуа, не придёт по твою душу, зная, что ты не можешь ему навредить?
— Он тоже не может мне навредить, ведь, несмотря на то, что Ли Фухуа выполнил своё условие, он всё ещё участник договора, а участники не имеют право убивать друг друга, до окончания общего соглашения, — поведал Ян Ченг девушке, на что она заметила:
— Как я поняла, Император Фухуа имеет больше власти, чем ты, а это значит и его армия сильней твоей. Так что он в любом случае может нагрянуть и если не лично, но с помощью своей армии убить тебя, узнав о твоём предательстве.
— Но в одиночку я вас точно не отпущу, — строго рыкнул мужчина, уже сомневаясь в правильности своего решения.
— Прошу, доверься мне, — смотря прямиком в черные глаза, будто стараясь таким образом околдовать мужчину, твердо произнесла Шэн Джу. — Мне будет проще сделать всё тихо и без шума. Воины же будут мне лишь мешать, — заверила девушка, но казалось Ян Ченг был все так же против отпускать свою любимую одну в такой опасный путь. Увидев это, Шэн Джу с улыбкой добавила: — А когда всё закончится, нам больше никто не помечает быть вместе, — от услышанных слов в глазах Ян Ченга словно засиял свет, и его мрачное выражение лица смягчилось, но всё-таки вся боль не ушла.