— Как выглядело твоё украшение? — не оборачиваясь к наблюдавшим за ней людям, спросила Шэн Джу у сестрицы.
— Ожерелье из белых бусин, которое подарил мне дядюшка, — обиженно ответила Шэн Киу, смотря на сестру.
Шэн Джу уже знала, где находится потерянная вещь, но, дабы быть более логичным сыщиком, она специально долго обследовала покои юной девочки, пока наконец не заглянула под тумбу и не достала оттуда белоснежное ожерелье.
— Кажется, именно его дядюшка подарил тебе в прошлом году, — с улыбкой отдав ожерелье, Шэн Джу сложила руки на поясе в ожидании извинений, но младшая сестрица, кажется, вовсе не была рада находке потерянной вещи. Надув щёки, она молча вышла из собственной комнаты. Её слуги тотчас разошлись, оставив Ян Ченга и Шэн Джу одних.
— Благодарю вас, госпожа, — сделал поклон Ян Ченг. — Если бы не вы…
— Я знала, что ты ни за что бы не стал воровать, — похлопав по макушке, мягко произнесла Шэн Джу.
Услышав эти слова, Ян Ченг осторожно поднял взгляд на стоящую перед ним прекрасную леди. Необычный цвет глаз ещё в самом начале привлёк внимание молодого слуги, но тогда в них отражался лишь холод и боль, а сейчас Ян Ченг видел в них весь свой мир, и он уже не казался столь ужасным, как раньше.
Шэн Джу не могла не заметить, как ребёнок с явным восхищением смотрит на неё, и из-за этого сердце девушки сжалось от столь милого зрелища и, не в силах удержаться, она наклонилась над пареньком и будучи наравне, смотря глаза в глаза, с улыбкой на губах произнесла:
— Ян Ченг, ты такой милый.
Увидев, как ребенок стал похожим на помидор, Шэн Джу, довольная результатом, похлопала его по макушке, помахав рукой.
— Мне пора. Если что-то будет нужно, ты всегда можешь обращаться ко мне и я с радостью помогу, — поведала девушка, идя дальше по коридору и заходя в свои покои. Мальчик словно потерял дар речи, потому как Шэн Джу так и не услышала от него ответа.
***
Прочитав очередной свиток, Шэн Джу решила прерваться на перерыв и поспросила помощниц, стоящих за дверью её покоев, принести ей чаю. Разумеется, у девушки самой имелись руки и ноги, чтобы сходить за ним, но когда она однажды так сделала, то вызвала такое удивление и негодование окружающих, что решила больше не травмировать их психику и позволить обслуживать её персонажа как им хочется.
Услышав стук в дверь, девушка поспешила пригласить помощницу, принёсшую ей чай, войти, но на удивление там была не только она.
— Сестрица Джу, могу я войти? — спросила Шэн Киу, но не дав девушке ответить, сама вошла в её покои. За ней принесли и желанный чай Шэн Джу, который теперь предстояло делить с младшей сестрицей за неприятной, как она уже предполагала, беседой.
Поначалу сестры сидели тихо. Шэн Джу уже казалось, что её младшая сестрица и вправду просто пришла попить с ней чаю, но, разумеется, это было не так.
— Сестрица Джу, младшая сестрица начинает всё больше волноваться о тебе, — внезапно заговорила двенадцатилетняя девочка, подняв глаза.
— Отчего же я вызвала волнения сестры? — словно ничего не понимая, поинтересовалась Шэн Джу, отпивая чай.
— Неужели из-за того, что этот мальчишка лишь раз спас сестрицу, она теперь так заботится о нём? — голос юной девицы был груб, но в меру, понимая, что у неё нет права грубить старшей наследнице.
Слухи о том, что молодая госпожа изменила своё отношение к слуге только из-за спасения в лесу, быстро разлетелись по всему дворцу. Как бы Шэн Джу не старалась скрыть изменения своего характера, они были чересчур заметны. Тем более, когда характер Юй Хуиан совершенно не похож на оригинальную Шэн Джу, потому доброе отношение к слуге оказалось сильно заметно.
Но слухи были на руку Шэн Джу, ведь ей не потребовалось никому объясняться, почему она вдруг стала более мягкой ко всем. Ответ придумали за неё: госпожа, чуть было не лишившая жизни, была до глубины души благодарна спасителю.
Единственное, что удивляло Шэн Джу, это то, что Император с Императрицей не были в курсе всех слухов, но девушка понимала, что это временно и скоро и до них дойдёт новость о дочери, заступающейся за раба.
— Он спас мне жизнь, почему я не могу отплатить ему хотя бы добротой? — подыгрывала слухам Шэн Джу.
На данный ответ Шэн Киу не знала, как возразить, потому лишь бросала на сестру пронзительный взгляд, словно желая влезть в её голову и вернуть мысли на место.
— Слуги и так обязаны отдавать за нас жизни, — поднимаясь с места, бросила младшая из сестер. — Это их прямой долг, и мы не должны им за это платить. — На данное заявление Шэн Джу лишь улыбнулась, поведав свою точку зрения.
— Кажется, ты ещё мала, дабы понять это. Да и твоё воспитание заставляет тебя мыслить, как наши родители, и я нечего не могу изменить. Но сестра Куи, — подняв взгляд на сидящую напротив двенадцатилетнюю девушку, с важным тоном начала поучать её Шэн Джу. — Ставя себя выше всех, ты на самом деле выглядишь очень низко, — от услышанного лиловые глаза девочки распахнулись от удивления, а лилово-голубые глаза девушки закрылись, не желая смотреть на ошеломлённую сестрицу. — Жаль, конечно, что я осознала это только сейчас, но лучше поздно, чем никогда.
— Сестра, ты всегда ведешь себя так высокомерно. Думаешь, терпение родителей бесконечно? Сколько ещё ты планируешь вести себя так привольно, наплевав на все правила нашего клана? — голос Шэн Киу был раздражен и, несмотря на свой юный возраст, её голова уже оказалась промыта властными родителями.
— Столько, сколько захочу. Это моя жизнь, и только я буду решать, как жить её правильно, — с непоколебимым взглядом высказала Джу свою точку зрения.
На данный ответ Шэн Киу лишь сжала зубы и, не ответив, вышла из комнаты молодой девушки. «Надо бы заняться воспитанием вспыльчивой девицы», — подумала Шэн Джу, всё также тихо попивая свой чай.
Теперь Юй Хуиан точно осознала, почему все Императоры и Императрицы были высокомерны. Их унижали в детстве родители, они копили эту злобу и потом вымещали её на своих детях, те на своих и так по бесконечно замкнутому кругу. Шэн Джу решила стать той, кто разорвёт данную закономерность и разрушит стереотипы о злобных правителях, став первой хорошей Императрицей в истории, воспитав хороших и добрых сердцем детей.
«О каких детях я думаю? В этом мире с моим характером я никогда не найду себе мужа…», — осознала жестокую реальность девушка, но не унывая, решила продолжить учебу, не думая о будущем, а сосредоточившись на настоящем.
Раз сегодня произошла сцена с липовой кражей, то это всего-навсего где-то тридцатая глава романа из трёхсот с чем-то, потому до конца ещё далеко, а только пройдя весь роман, дама сможет полностью избавиться от Системы в голове.
Но, Юй Хуиан точно понимала — чем дальше она идёт по сюжету, тем сложнее ей будет проходить испытание данные Системой и этим опасным миром.
***
Как и предполагала Шэн Джу, до родителей быстро дошёл слух о том, как она «Опозорила» свою родную сестру и заступилась за «Никчёмного» раба. Сказав пару «Ласковых», отец, на удивление, не назначил старшей дочери никакое наказание.
Шэн Джу подозревала, что это из-за того, что младшая дочь для Императора была не так важна, и потому он не видел смысла в наказании. Разное поведения Императора к старшей и младшей дочери было заметно невооруженным глазом. Старшую он вечно упрекал и строго следил за её обучением и самосовершенствованием. Младшая же всегда оставалась предоставлена сама себе. Шэн Джу очень редко видела, чтоб Шэн Киу вообще училась.
Кажется, отец тратил силы только на одарённую старшую дочь, дабы та добилась бессмертия и стала великой заклинательницей, тогда её можно отдать замуж подороже. Шэн Джу с детства была упорной и заинтересованной в силе, не то что Шэн Киу, которая не любила марать руки и являлась ещё той привередой. Если Шэн Джу в свои девять уже владела духовным ядром, то Шэн Киу в двенадцать все ещё не умела даже грамотно переписывать свитки, не говоря уже о использовании духовной силы.