Когда я вышла из–за деревьев, клан ждал меня, чтобы поприветствовать. Я подняла большой палец Кернольд, и они склонили головы в знак признания того, что я сделала. Даже Катриса, глава ковена в течение тринадцати лет, поклонились. Когда они посмотрели на меня, я увидела уважение и страх в глазах.
С этой победой начались мои поиски способов уничтожения Дьявола. Колья в яме дали мне идею. А что если пронзить копьями из серебра тело Дьявола?
— Это то, что Вы сделали с Дьяволом, прежде чем отрезать голову? — спросила Торн.
Я кивнула. — Да, дитя — с помощью Тома Уорда и его учителя Джона Грегори, я пронзила Дьявола серебряными копьями и прибила его ноги и руки к скале. Затем ученик ведьмака отрубил ему голову и я положила её в этот кожаный мешок. Мы заполнили яму землёй, а сверху запечатали большим плоским камнем, а на вершину всего этого поставили валун. До тех пор, пока голова находится отдельно от тела, дьявол надёжно связан.
— Она никогда не вернётся к своему телу, — сказала Торн. — Даже если один из нас умрёт, другой будет продолжать хранить её. В один прекрасный день Дьявол будет уничтожен навсегда!
Из мешка раздался глубокий стон. Дьявол слышал наш разговор и ему не понравилось услышанное.
Мы долго молчали и я почти слышала как Торн думает. Наконец она заговорила. Это был цепкий вопрос.
— Вы когда–нибудь отрезали пальцы у своих врагов пока они были живы? — спросила она.
Нет сомнения, что угроза потери собственных пальцев была ещё свежа, но прежде чем я смогла справиться с собой, я гневно засопела.
— Просто некоторые говорят, что Вы так делаете тем, кто Вас очень сильно ненавидит, — быстро продолжила она.
— Мои враги должны бояться меня, — ответила я. — Своими ножницами я отрезала плоть мёртвых врагов клана, которых убила в бою. Затем я отрезала пальцы, кости которых ношу в ожерелье на шее в качестве предупреждения другим. Что ещё я могла сделать? Без жестокости и беспощадности я не прожила бы даже недели.
— Но у живых? Вы когда–нибудь делали это с живыми? — упорствовала Торн. Она продолжала храбро интересоваться этим вопросом в то время когда я была раздражена — мужество было её лучшим качеством. Но это также и показывает её другую сторону — приставучесть. Она могла быть безрассудной.
Она не знала когда нужно остановиться.
— Я не хочу об этом говорить, — сказала я спокойно. — Эта тема закрыта.
ГЛАВА 19
Я смотрела во тьму, в самую великую тьму из всех. Теперь я ничего не боюсь.
Через час после наступления ночи мы подошли к лощине, но остановились под широкими ветвями уединённого дуба стоящего на расстоянии ста ярдов от других деревьев.
— Свяжись с ней, — прошептала я.
Ночь полной луны была и прошла. Где–то в пределах этих деревьев Агнесса Сауэрбатс пробудилась к новой жизни, в виде мёртвой ведьмы. Со временем, как тело медленно распадается, ведьма иногда становится ожесточённой и покоробленной, ненавидя всех с кем когда–то подружилась и заботилась в жизни. Но, доставленные в лощину, далеко не сразу меняют свою любовь, ненависть и преданность. В определенной степени она по–прежнему будет Агнессой, и я надеялась, что мы могли бы полагаясь на неё безопасно войти в лощину, или по крайней мере, узнать ситуацию там.
Торн издала протяжный скорбный крик, что–то близкое к крику мёртвой птицы, но слегка изменённый, что она использовала всегда при приближении к дому Агнессы. Я привела Торн к старой ведьме вскоре после начала её обучение и Агнесса взял ребенка под свое крыло, обучая зельям, и иногда, когда я был вдали от Пендла, предлагала ей место для проживания.
Мы ждали в тишине. Был слышен только слабый шелест деревьев вдалеке, но ни живые ни мёртвые не отважились открыться. Через пять минут я поручила Торн повторить попытку. Мы снова ждали, пока ветер гулял между ветвями дуба. Это была ночь внезапных ливней, тяжёлый период для нас. Некоторое время всё, что мы могли слышать — это шум барабанящего по земле дождя. Ливень прекратился также быстро, как и начался. Луна выглянула на короткое время. И тогда я увидела тёмную фигуру ползущую к нам через поляну. Без сомнения — это была мёртвая ведьма. Я слышала как она нюхает, и сопит, нос почти касался мокрой травы, в своём платье скользила тенью. Только после того как она подняла лицо, в лунном свете я признала Агнессу. Смерть изменила её в худшую сторону.