— Тебе говорит о чём—нибудь город Портленд? Это были последние слова твоей матери, — сказал детектив Купер. Его губы напряженны, руки сжаты, он пытается проявить себя, раскрыть дело. Ему вовсе не интересно, кто же сделал это с хорошим человеком.
— Ни о чём.
— Мы тебе сочувствуем.
— Оставьте себе свои сочувствия, они все равно не помогают.
И когда я стала такой взрослой? Когда убила зверя, накинувшегося на меня и пытавшегося убить, или когда мне начали сниться кошмары? Я ещё слишком мала для всего этого. Слишком.
— Ну же. Проснись! Проснись! — этот голос мне знаком. Приди в себя, Эмили.
Я резко открываю глаза и сажусь на кровати. Снова этот кошмар. Он один из многих, что мне снятся ежедневно. Когда это всё закончится? Я уже даже умереть готова, лишь бы не вспоминать всё это снова.
— Капитан? Какого чёрта ты тут делаешь?
— Я же говорил, что заеду. Что это с тобой? Ты дёргалась в ковульсиях, как ненормальная.
— Не твоё дело, — я отмахиваюсь, но ему этого мало.
Надо сделать вид, что я ничего не знаю, иначе придётся его убить. Он подозрительно смотрит на меня. Эти взгляды меня уже достали.
— Я не скажу тебе ничего. Ты опасна, уезжай. Иначе мне…
— Слушай, я так и знала, что ты мне ничего не скажешь. Раз ты не хочешь мне помочь, то мне придётся помочь себе самой.
— Доставка пиццы, — раздался грубый голос из—за двери.
Я обошла его и взяв кошелёк, направилась открывать. За дверью стоял рослый мужчина, лет так сорока, слегка сгорбленная спина, небритое лицо и кривая ухмылка.
— Вот ваши деньги, — я протянула ему их, а он радостно схлынул, потому что не ожидал этого, ведь чёрт возьми, он опаздал на 20 минут. Что—то среднее между кошкой и рысью. Он не посмотрел на меня, а развернувшись пошёл к своему мотоциклу.
Я с удовольствием откусила кусок пиццы. Мясная. Я их обожаю, и совсем не пониманию этих травоедов, особенно тех, кто ест пиццу с оливками. Вы вообще люди?!
Ренард опоздал, ведь я уже узнала всё, что мне было нужно. И сейчас планирую грандиозный план по похищению нужного мне, а потом оставлю ему подарочек на память.
— Не смей делать то, о чём пожалеешь, — он шепчет мне это с таким выражением лица, словно я вырезала целую нацию.
Если бы он знал, что я уже давно ни о чём не жалею. И они там на небе даже если видят, то не имеют права меня осуждать. Мама, отец и все те, кто пытался мня убить — они сами сделали меня такой. Так что, не надо меня осуждать. Вы не имеете на это право.
И вот дверь за ним закрылась, а я вновь начала пересматривать то, что записала моя мини—видеокамера в кабинета капитана.
— Кто это? Она сказала, что кого—то убила. И что это за ворон? — о, это Хэнк. Ему видимо интересно о чём я. Ну, хоть кому—то есть дело до моей болтовни.
— Она гримм, — ответил Шон. — И очень опасный гримм. Она убивает всех, кто попадается ей на пути, — вот и не правда. Только тех, кто пытается убить меня и только.
— Она гримм? Как и я? Ты точно это видел? — фак, серьёзно? Этот секси—детектив гримм? Вот же чёрт. — Ты уверен? Мы могли бы ей помочь, знаешь, просвятить во всё.
— Она должна уехать, и это не обсуждается. Я читал о ней, и ей нечего делать в этом городе. Если ты познакомишь её с Монро, не уверен, что увидишь его ещё раз живым.
Вот же лгун. Лгун. Лгун. Надо покопать на этого копа, может, что—нибудь, да есть.
Так, теперь дело осталось за малым. Я купила велосипед, шлем и очки. Моя внешность теперь останется секретом, хотя если он гримм, то следует быть осторожней. Я ведь, как и он слышу то, что не следует слышать.
Комментарий к Глава 3. Я знаю то, о чём они не подозревают.
Всем приятного дня!
========== Глава 4. Остальное дело техники. ==========
Вот и моя добыча. Интересно, он знал, что даже лофты можно отыскать? Почему он никогда не меняет машину, это же путает, и есть шанс ускользнуть незаметным?! Но хорошо, что он так не сделал, ибо тогда не было бы мне моих сокровищ. Чёрт, так здесь везде камеры понаставлены. Я встречала такие в Гонконге. Мне дали наводку на моего отца, сказали, что он работает именно там, на какого—то торговца. И так как я сбежала из детдома, то мне нужно было куда—то податься, хоть я и не навидела отца всей своей чёрной душой. Я убила практически всех из пистолета, который забрала у одного из них, оказалось он был с глушителем. Во время моего пребывания там шума не было, и это было замечательно. Там мне сказали, что никакого Джеймса Шоу там никогда и не было. Печальная история. Придётя ждать, а хотя… раз он гримм, то распутывает свои преступления не без помощи своих гриммских способностей, значит надо подкинуть ему убийство над которым стоит подумать не коповским способом.
Естественно мне плевать на то, что сказал Шон. Я могла бы убить его, но разве можно прикончить столь желанное тело? Оно ведь идельно. И теперь моей целью стал опаздывающий разносчик пиццы. Он не спеша направлялся по новому адрессу. В этом Портленде вообще подъездов нет, чтобы по—тихому? А вот женщина, которая в отличии от меня не такая терпеливая решила—таки проучить его и кажется, не заплатила ему. Какая прискорбная ситуация. Наверное, он сейчас зол, так даже веселее.
— Привет, — и вот моя коронная улыбка. Хотя я ненавижу улыбаться с зубами, как говорили некоторые, которых я потом убила, мои глаза становятся ещё более зловещими и хочется самим наложить на себя руки. — Опять опаздал? Плохая привычка.
— Ты кто такая? — его руки сжались в кулаки и появились вены, которые были следствием напряжения. Он меня помнил, но не хотел этого признавать. Скорее всего увидел на заднем плане капитана полиции, который внимательно следил за тем, чтобы я его не убила.
— Да ладно, совсем не помнишь?
Наивный взгляд и вот он уже немного раслабился.
— У меня куча народа, мне не когда запоминать всех. И мне пора на работу.
— Она ведь тебе всё равно не нравится, ты же ненавидишь людей. Точнее такие, как ты. Обычно все думают, что кошки очень милые создания, но на самом деле это не так. Вы царапаетесь, кусаетесь и делаете всё, чтобы доказать, что они не правы. Но они упорно пытаются приручить вас, при этом гладя против шерсти.
— Кто ты такая? — шепчет он, пытаясь разлядеть что—то во мне, но этого не сделать малыш, пока не примешь свой настоящий облик.
— Хочешь узнать, иди за мной, — я поманила его в небольшой проулок за домом и он пошёл за мной. Все идут, уверенные, что семнадцатилетняя девчонка ни за что их не прикончит. Наивные, куда делись тысячи лет эволюции?! — Знаешь некого Ника Бёркхарда? Так вот мне нужно, чтобы он порылся в своих закромах и показал мне то, что мне нужно, но… для этого нужна приманка.
— Забавно. Ты сказала это так, словно этой приманкой буду я, — сказал он и понял, что оказался прав.
И вот… он схлынул и увидел две тёмные дыры в моих глазах. Кто—то всё—таки решился мне описать, как выглядят мои глаза, когда они схлынивают. Две чёрные, бездонные дыры, в которых они видят самих себя, саму смерть, бездну, которая утягивает их на самое бездонное дно. Именно поэтому они хотят меня убить, хотят чтобы я закрыла глаза, чтобы не видеть самих себя. Они кричат о том, что я убивала их предков сотни лет, хотя мне всего лишь семнадцать и я понятия не имею о чём они говорят.
Он схлынул и на меня теперь смотрела кошачья морда, со слегка заострёнными ушками, но весьма злобными глазами.
— Ты…
— Да, да, да, я гримм. Неужели это последнее, что вы хотите сказать? Почему никто не говорит, что я милая или что я красивая?! Бред, — шепчу я.
И тут на меня уже летит кулак, который я успешно отталкиваю в сторону. Он пытается меня поцарапать, но безуспешно, хотя… чёрт, это больно. Эта киска поцарапала мне живот. Но теперь я немного зла, и стоит надрать ему зад. Я ударила его по ноге и он упал, но он же не собирается сдаваться, поэтому попытался схватить меня за ногу и повалить, но я нагнулась и вырубила его. Теперь киска видит молоко и пиццу. Я достала его телефон и начала набирать номер 911.