Хотела малодушно не взять трубку - могу ведь сказать потом, что забыла телефон внизу или банально спала. А потом передумала. Он будет волноваться, мы ведь тут одни. Я и так сговорилась за его спиной с Таном, заставлять его переживать не хватило наглости.
- Привет, - сказала тихо и подкурила еще одну сигарету. Сегодня можно - не каждый день Чернокнижники с помощью некромантии поднимают из мертвых дорогих тебе людей.
- У тебя все нормально? - спросил Влад. В голосе послышалось волнение, и мне стало еще хуже.
Да что же это такое? Интуиция? Или на мне эмоциональный жучок? Если пойдут такие откровенные вопросы, я точно не смогу соврать - и так на грани.
- Да, а почему ты спрашиваешь? - как можно спокойнее ответила я.
- Тревожно за вас. И Ларе не могу дозвониться.
- Спит, наверное.
Странно, что я решила умолчать об отсутствии защитницы в доме. Хотя Влад, наверное, и так знает. Лара не стала бы врать вождю. Не то, что я...
- Извини, что разбудил. Просто хотел убедиться, что все в порядке.
- Все в порядке, - сказала я, и на последнем слоге голос сорвался. - Как там Лондон?
- Очень красивый город, зря не поехала. - Казалось, Влад расслабился и теперь говорил спокойно и уверенно. Даже немного насмешливо.
- Я так не думаю, - пробормотала я, подумав о том, что произошло сегодня.
- Ну хорошо, отдыхай. Обещаю не задерживаться надолго. - И повесил трубку.
Я тут же испытала невероятное облегчение. Сейчас, когда Влад был далеко, в неведении, у меня осталось несколько спокойных дней. Как только он узнает о моем сговоре с Таном, жизнь превратится в ад.
Часы не телефоне показывали пять минут первого. Я прислушалась. Напрягла каждый мускул и замерла, чтобы не пропустить ни единого шороха, ни единого звука.
Двор атли дышал тишиной. Даже ветер не шелестел листвой и затаился вместе со мной в ожидании чуда. Чуда не происходило.
Так и с ума можно сойти! Сидеть, ждать неизвестно чего. Тан выкопал атли из могил, и если они не встанут, мои дальнейшие лишения окажутся напрасными. Но даже не в этом дело... Надежда - последняя из последних, которую я столько дней лелеяла, разобьется, и не останется ничего. Мне придется проститься с ними навсегда.
Прощаться не хотелось. Я поняла, что все это время - с того самого дня, как смогла вставать после истощения - думала, что они уехали далеко. Плакала, горевала, но слово «мертвы» было безликим, несущественным. Я не верила в их смерть. Не готова была принять ее. Но сегодня...
Прижимая к груди радионяню, спустилась вниз. Закрытая дверь олицетворяла гробовое молчание, и я впервые за сегодняшний вечер ощутила себя одинокой. Испуганной. Заигравшейся в бога маленькой девочкой.
- Прошу-прошу-прошу... - прошептала, обращаясь непонятно к кому. Я не верила в богов, сотворивших Первых.
Прохладный ночной воздух щекотал лицо, пахло жасмином и розами. Дождь закончился, меня окутала прохлада и свежесть. На крыльце стоять было невероятно хорошо, ступать в темноту вовсе не хотелось, но я заставила себя сделать шаг. Еще один. И еще.
Мне нужно знать. Нужно видеть.
На заднем дворе было темно. Ну что за временное отключение мозгов? Почему я не взяла фонарик?
Пробираться пришлось на ощупь, по памяти воссоздавая ландшафт. Но делая очередной шаг, я лишилась опоры под ногами, потеряла равновесие и полетела вниз.
Мысли в голове несколько раз кувыркнулись, я ударилась лбом, расшибла колени и, казалось, сломала руку - такой сильной была боль в предплечье.
Чертов колдун, не удосужился закопать ямы! Больно-то как! Я сцепила зубы, чтобы не закричать, прижала к груди ушибленную руку.
Сидела на корточках минуты две. Злость на Тана прошла так же быстро, как и накатила. Это был наш план - общий. Чернокнижник свою работу сделал, остальное за мной.
Я осторожно поднялась. Удивительно, насколько глубокой была могила - до края еле достаю. Ну, и как теперь выбираться, умница?
И тут я с ужасом поняла, что потеряла радионяню. Телефон оставила в комнате Глеба, Лина спит, Кира может проснуться в любую секунду, а я тут сижу в могилке. Замечательно! Злость вернулась - на этот раз на себя, любимую. Какого черта я сюда вообще пошла? В темноту, без фонарика, смотреть на полусгнившие останки атли. От этой мысли стало дурно, и я подавила тошноту.
Впрочем, запахов разложения не ощущалось, значит, изъеденной червями плоти поблизости нет.
- Черт! - сказала я себе. - Что же теперь делать?
- Полина, - произнес кто-то шепотом, - это ты?