Глеба все нет, но я жду. Знаю, что он придет, и потому улыбаюсь.
Но сегодня все не так - я понимаю это слишком поздно.
Ветер налетает резко, стремительно, а небо затягивает грозовыми тучами. Холодно. Одежда из шифона не греет, только давит и мешает дышать. Вода темнеет, подергивается рябью, и на берег набегает большая волна, обдавая холодом ноги до колен.
Он идет издалека - человек в черной одежде. Я не могу видеть лица - его скрывает глубокий капюшон темного бесформенного одеяния.
Я не боюсь, но чувствую нечто глубокое и темное - оно прячется внутри его жилы. Но это не пугает. Я сильная, могу ударить. Да и он здесь не для того, чтобы угрожать.
Человек приближается, останавливается в нескольких метрах. От него веет холодом, пустотой. И в то же время чем-то близким. Странный контраст. Лица я все еще не вижу, но почему-то знаю: он улыбается.
- Ты хочешь вернуть все, пророчица? - Глухой голос отдается в груди гулким пульсом. - Хочешь вернуть людей, которых любила?
Да-да, хочу!
Пытаюсь закричать, но горло сковывает онемение. Безысходность. Незнакомец смеется, протягивает руку, и я встаю, иду навстречу...
Холодно. Рядом с ним леденеют внутренности, застывают мысли.
Он склоняется и шепчет на ухо:
- В полночь...
Я открыла глаза. На комоде размеренно тикали часы, в окно лился молочно-белый свет полной луны. По-весеннему шелестели листья - природа просыпалась, побуждала жить и радоваться, только меня это совершенно не трогало.
Я встала, убедилась, что Кира спит, ласково погладила дочку по щеке. Только ради нее, только для нее все еще хотелось жить.
Скрестила пальцы на руках и прошептала, обращаясь к человеку из сна:
- Прошу, окажись настоящим!
Уцепилась за его обещание, как за спасательный круг. Разумом понимала, насколько это глупо - убитые охотником хищные не попадают в хельзу. Часть их кена разливается в месте смерти, часть - они забирают с собой. Перерождаются, растворяются в небытии - неизвестно. Возможно, живут в каком-то другом месте.
Человек из сна никак не шел из головы. Естественно, ведь он дал мне надежду на то, что все будет, как раньше. И я вцепилась в эту надежду, как в спасательный круг посреди океана.
Несколько дней колебалась, рассказывать ли Владу, а потом решила, что не стоит. Тем более, в летописях Филиппа ни слова не написано о возвращении хищных из мертвых, исключая редкие и недолгие визиты хельинов. Скорее всего, тот сон был вызван моим подсознанием, которое слишком сильно желало вернуть Глеба.
И я смирилась. Больше ничего подобного мне не снилось, шло время, и видение стиралось из памяти, как случайный кадр - ненужный и алогичный.
Весна сменилась летом - знойным, изнурительным. Днем на улице находиться было невозможно, и мы с Кирой сидели в четырех стенах, иногда общаясь с Линой. Деторожденная страдала любовью к собирательству, и ее комната была заполнена различными вещами: вязаные крючком салфетки, подставки под горячее, фантики от конфет, даже стаканчики Coca Cola, которые одно время массово обменивали на крышки от бутылок. Все эти вещи странным образом уживались в маленькой комнате Лины. Причем, упорядочиться они решительно не хотели, а толпились на полках, тумбочках и даже на полу. Жуть!
Молчаливая и стеснительная Лина на поверку оказалась очень приятной и даже веселой. Впрочем, веселились мы мало - повода не было, но немного сдружились.
В жизни все идет своим чередом: потери, приобретения, счастье, боль и даже сюрпризы.
Иногда, когда было не особо жарко, я любила гулять по городу в полном одиночестве, смотреть на людей, вечно спешащих куда-то, на витрины магазинов, разноцветные авто, и чувствовать себя свободной.
В то утро Липецк, умытый дождем, встретил прохладой и свежестью. Влажный асфальт лоснился лужами, пахло озоном и мокрой пылью. В залитом солнечным светом парке степенно прогуливались парочки и женщины с колясками. Мой обычный маршрут до супермаркета я решила растянуть и немного пройтись. В четырех стенах - пусть эти стены и были хоромами - вдали от цивилизации я ощущала себя медленно деградирующей дамочкой средних лет. А ведь мне только двадцать два!
Чувствовалось, что все сорок, а то и пятьдесят. Прошло больше полугода с момента прихода охотника, надо взять себя в руки, жить дальше. Это был обычный мой аутотренинг, и заканчивался он тоже обычно - депрессией и унынием.
Но в тот день почему-то грустить не хотелось. То ли из-за дождя, то ли от долгожданной свежести я впервые почувствовала, что мне легче дышать. Сама не заметила, как забрела в отдаленный уголок парка, к тем самым беседкам, где впервые увидела ясновидцев. Тогда все казалось таким страшным, ненадежным... Интересно, чтобы я сказала, если бы узнала, что меня ждет в будущем?