- Нет. Мне обидно, что ты сейчас отстраняешься, будто для тебя это был всего лишь долг.
- Сначала так и было, - честно призналась я.
- А теперь?
- А теперь я их полюбила.
- Они тебя тоже. Поэтому если ты будешь настаивать, мне придется оставить Юлиану там, где она сейчас. Одну. В чужом городе, вдали от племени, в котором она рождена. По мере возможности я буду заботиться о ней и защищать - она ведь скади. И меня поймут. Как вождя.
- Но ты не хочешь, - продолжила я.
- Кроме того, что я вождь, я еще и человек. Я вообще считаю, мы мало отличаемся от людей. Кеном разве. И укладом жизни, который этот кен диктует. В остальном все мы - люди. И, как люди, привязываемся к другим людям. Это нормально. Даже если отбросить кровь... да все отбросить к черту! Я знаю ее с детства. Мы росли вместе, взрослели. Ну, некоторые из нас взрослели, а некоторые... некоторым не суждено стать мудрыми. В силу характера или обстоятельств. Или собственного желания. Юлиана, бесспорно, импульсивна и во многом еще ребенок. Капризный ребенок - красивая кукла, которой привыкли восхищаться. Она стервозна и даже меркантильна, но ты удивишься, узнав, сколько в мире меркантильных женщин. И это неплохо, наверное... Все же иногда нужно напоминать мужчинам, что они добытчики и защитники. - Он вздохнул и помолчал, словно потерял мысль и изо всех сил старался ее найти. - У всех есть недостатки. Но кроме них, у этой девочки есть и положительные стороны. Она добрая и умеет сострадать. Сильная. И ошибки свои признает. Кроме того, ее родители... Они погибли, когда она ребенком была. И их кен - он вот тут. - Эрик взял мою ладонь и положил себе на живот. - Бьется во мне. Как и частички их душ.
- Я не прошу ее прогонять. Но мне сложно после того... Я испугалась, Эрик. Черт, я так испугалась тогда! Я маленькой была еще, многого не знала, и не понимала, зачем она... почему...
- Понимаю. Не хочешь спросить ее об этом? Уверен, она не будет против поговорить.
- Пока я не хочу с ней разговаривать, - честно призналась я.
- Хорошо. Но я прошу - не как вождь, нет, на это у меня пока права нет. Как твой мужчина. Дай ей шанс, ведь каждый из нас заслуживает второго шанса. Но это просьба - не более. И я пойму, если откажешь.
- Не откажу.
- Правда?
- Правда. - Я обхватила его руками за талию и прижалась так крепко, как только смогла.
Из своей жизни и горького опыта прошлого я вынесла одну простую вещь. Счастье хрупко. Быстротечно. Пугливо, как дикая лань. И больше всего боится оно именно гордыни и нежелания идти на компромиссы.
А Эрик... он мой. Я давно это решила. Даже тогда, когда думала, что он не вернется, понимала, что никогда не забуду, не сотру его из памяти. И готова была этой памятью жить - она была ярче и красочнее любого настоящего дня.
Эрик не давил на меня, и это безумно подкупало. Побуждало доверять. А скади... я и правда привыкла к ним. И Алан, независимо от того, посвящусь я или нет, останется скади. Лучше я буду присматривать за ним изнутри.
К тому же... Я никому не говорила, но чем больше находилась рядом с Эриком, тем больше хотелось, забыв о сомнениях, принять другое, полузапретное, дикое и притягательное предложение.
Сбежать от мира.
Поехать к источнику.
И соединиться навсегда, слиться в одно, раствориться в Эрике, растворить его в себе.
Это желание я гнала от себя, но оно возвращалось с каждым днем все чаще. В такие минуты я позволяла себе немного помечтать. И захлебывалась счастьем, полностью тебя теряя.
Глава 3. Изнутри
Свечи были повсюду. На полу - полукругом, очерчивающим священное место, на стенах - в массивных чугунных подсвечниках, покрытых оплавившимся воском. Огромная низкая люстра насчитывала, казалось, штук сто свечей.
Огонь плясал на верхушках фитилей, словно хотел взлететь, но у него не выходило. В унисон танцевали тени, удлиненные, причудливые, словно первобытные люди, или не люди даже - хищные древнего племени ар - отдавали дань богам этим ритуальным танцем.
Стены исчезали, растворялся потолок, обрастая высоким, звездным небом. И я буквально слышала, как шумели огромные вековые дубы и кричали совы. Представляла костер - высокий, яркий, пышущий пламенем. От него во все стороны, словно фейерверк, разлетались искры. А Херсир грел огрубевшие от кочевой жизни ладони и улыбался, глядя на извивающихся в танце женщин.
Но, конечно же, все было не так.
Стены остались и потолок, с которого свисала огромная люстра. Просторная комната - единственная в этом доме. Он строился специально еще прапрадедом Эрика для ритуалов скади.
Место силы. И силы тут много. Строение пропиталось кеном и кровью, преображая их в дикую, почти первобытную энергетику, буквально заставляющую дрожать колени. Благоговеть. Место пьянило, подчиняло и заставляло жить по его правилам. Неправда, что у дома нет души. У места силы племени хищных она есть всегда. Сплетенная из кусочков душ каждого посвященного, каждого погребенного в этой земле, каждого принесенного в жертву. Незримый призрак, нашептывающий на ухо легенды, давно похороненные и забытые.