Но я все равно обрадовалась. И радость вырвалась возгласом:
- Ты вовремя!
- Это я умею - вовремя приходить, - процедил Дэн сквозь зубы, не сводя с Мирослава злого взгляда.
Впрочем, вождь альва отвечал ему таким же. Побледнел, на щеках загорелся лихорадочный румянец, а руки сжались в кулаки.
- Какого черта ты здесь делаешь?! - Мир шагнул вперед, задвигая меня за спину, будто стараясь защитить.
Дэн усмехнулся, сунул руки в карманы и надменно ответил:
- Как видишь, меня тут ждут.
- Погодите, вы что, знакомы?
Я вынырнула из-за плеча Мирослава и стала меду ними. Голова соображала плохо, и я судорожно собирала крохи воспоминаний, фактов, намеков. Если верить памяти, им и познакомиться-то было негде. Дэн чуть ли не с детства с Бартом, в Липецк впервые прибыл со мной. Соврал? Нет, не врал он, да и смысл? Я говорила Дэну об альва и о войне, но он ни словом не обмолвился, что знаком с Мирославом, и Барт тоже. Разве что...
Ветер поймал горсть снежинок и швырнул мне в лицо догадкой. Нелепой, немыслимой, но логичной.
- Ты - альва! - возмущенно выдохнула я, обернувшись.
- Уже нет, - невозмутимо ответил Дэн. Он больше не казался злым, словно «альва» было волшебным словом, услышав которое он успокаивался. И на Мирослава больше не смотрел - скорее в сторону и немного вниз, на стелящийся на асфальт снежный ковер.
- И слава богам за это! - гневно вмешался Мирослав. - Ничуть не жалею, что ты ушел.
- Ушел? - поморщился Дэн. - Помнится, ты сам меня изгнал. С особым... усердием.
Что он имел в виду под усердием, я не поняла, но что такое изгнание, знала прекрасно. На собственной шкуре прочувствовала: и боль, и потерю, и стыд. Одиночество. Ненужность.
- Представься мне шанс, я изгнал бы тебя снова, - прошипел вождь альва. - С особым усердием.
- Хватит! - оборвала я. - Довольно. Вы здесь, чтобы помочь. Охотники идут, и мне нужны воины, а не обиженные мальчики. Если не собираетесь помогать, уходите. Нет, пусть кто-то один уходит - повторюсь, мне нужны воины.
Они замолчали. Оба. Дэн отвернулся, Мирослав насуплено дышал и, казалось, из его ноздрей сейчас пойдет дым - так они раздувались. Надо же, братья. Совсем не похожи, хотя ведут себя одинаково. Гордые, независимые, и у каждого своя правда. Но если честно, сейчас совершенно не хочется эту правду слушать. Драться - так с охотниками, а не друг с другом.
- Дэн мой друг, и он останется, - добавила я как можно жестче, шагнула к Дэну и повернулась к Мирославу.
- Он проходимец, каких свет не видывал! - совершенно искренне возмутился вождь альва. - Нельзя доверять таким, как он.
- Полегче... - вскинулся Дэн, но я удержала его.
- Дэн мой друг, - повторила. - Он спас мне жизнь и сохранил жизнь Алану.
- Съел? - ехидно поинтересовался Дэн и демонстративно обнял меня за плечи. Ну вот, не хватало еще стать их трофеем в этой перепалке. Я резко вывернулась и сложила руки на груди.
- Мирослав тоже немало для меня сделал. Альва недавно горой за меня стояли, чтобы я Крегу не досталась. И вообще, помнится, в Венгене ты не особо жаловался, когда больше полугода жил в его доме!
Они побледнели синхронно, и так же синхронно посмотрели друг на друга. Потом на меня. Потом снова друг на друга.
- В Венгене? С ним?!
После этого Мирослав, видимо, потерял дар речи и открыл рот, будто хотел глотнуть все падающие снежинки скопом.
- Если честно, я думал, это дом Влада, - смущенно ответил Дэн и снова отвернулся. Отошел к перилам и уставился на снегопад.
- Но о том, что альва живут в Липецке, ты знал и ничего не сказал мне.
- Извини, - пожал он плечами. - Не лучшие воспоминания, чтобы ими делиться.
- Будто кто-то, кроме тебя, в этом виноват,, - буркнул Мирослав. - Полина, нельзя ему верить! Уж что-что, а навешать девушкам лапши на уши он всегда умел. Наверняка о том, что он сольвейг, тоже наврал.
- Не смей! - резко повернулся Дэн, и глаза его опасно сверкнули. - Не смей упоминать сольвейгов.
От этих слов, от вида его - внезапно растерянного, неуверенного, потерявшегося мальчика - у меня мурашки побежали по спине. Вспомнилась влажная трава, кровь, тепло от руки Барта. Его последние слова. Присяга.
Дэн теперь там за старшего. Вождь. Главный сольвейг. Сейчас он главным не выглядел - будто ему самому, как никогда раньше, нужна была поддержка. Возможно, для того он и пришел, как знать...
- Для нее же сольвейги - святое! - Мирослав указал на меня. - На этом можно играть, не так ли?
- Перестань, - сказала я. - Ты ничего не знаешь. Барт погиб у нас на руках. Он сам выделил Дэна, воспитал, а сольвейги присягнули ему на верность.
- Присягнули? Тебе?
Дэн, на удивление, не отреагировал на вопрос. Отвернулся, будто и не к нему обращались. Поэтому я ответила за него: