- Пока нет, но город заполнен анархистами. Маршал выяснил, что они до сих пор приезжают - те, кто хочет поживиться халявным кеном, и те, кому всегда претила система.
- Но законы...
- Им плевать на законы. Да и некому теперь судить за их нарушение. Хищным, как никогда, нужно держаться вместе.
- Мы и так вместе, разве нет?
- Альва съехали утром. - Эрик убрал свою чашку в мойку. - Но если Теплов захочет вернуться, я не буду препятствовать. Хотя моя пророчица этого и не ценит, большинство людей из его племени хотели сохранить ей жизнь.
Он сердился. И тень раздражения мелькнула на лице. А спина - прямая, напряженная - никак не откликнулась на прикосновение.
- Все еще злишься?
Эрик пожал плечами.
- Не знаю. Тебя не изменишь, так что придется смириться.
- Наверное, это потому что я - сольвейг. Барт говорил, мое место среди вас, но иногда я просто чужая. И всем нужен мой кен.
Я вздохнула. Воспоминания о Барте не были радужными. И взгляд его - теплый и мудрый - всплыл перед глазами. Как теперь они без него? Как все мы? И Дэн? Справится ли?
- Это потому что ты - это ты, - возразил Эрик. - Не стоит оправдываться тем, что у тебя кен иначе пахнет. Наступает нелегкое время, и силы сольвейга понадобятся скади.
- Думаешь, будет тяжело? Новая война?
В прошлой войне погибло много людей, которых я знала. И нам пришлось скрываться от армии разъяренных охотников. Повторения не хотелось, особенно учитывая, что где-то по земле ходили легендарные Первые, которые пришли в наш мир, чтобы очистить его от таких, как мы.
- Будет горячо, - уверил Эрик. - И я смогу наверстать упущенное. Прошлую войну я пропустил.
В его голосе послышалось сожаление. И досада оттого, что драться не пришлось.
- Ты говоришь так, будто в войне есть что-то романтичное. Война - это смерти и боль. А ты рассуждаешь о ней как о новом уровне в компьютерной игры.
- Для меня это лишь кучка никчемных охотников, - зло сказал Эрик, отступил к окну и отодвинул занавеску. Небо хмурилось и цеплялось серыми боками за голые верхушки деревьев. - Ни один из них не достоин называться высшим существом, но они буквально молятся на свою благодать. Каждый из них.
Слово «благодать» он буквально выплюнул. И лицо снова исказилось злостью. Слишком часто он злится в последнее время. Это опасно. В первую очередь, для него самого.
- Неправда, - покачала я головой. - Не все охотники одинаковы.
- Разве не охотник убил однажды всех атли? - Эрик взглянул на меня удивленно. - Разве митаки, племя твоей подруги, не погибли от их щупальцев?
- Верно, - кивнула я. - А еще охотник рисковал всем, чтобы спасти меня от таких, как он сам. Предупредил о войне, скрывал грехи Влада от Мишеля, чуть не попал под трибунал, чтобы выгородить хищного. В конце концов, совсем недавно Андрей рисковал всем, чтобы я могла войти в дом Гектора и вернуть кен ясновидице, которую ты выпил!
- Ты слишком тепло о нем отзываешься, - буркнул Эрик и снова отвернулся.
- Потому что я отношусь к нему так. Андрей - мой друг.
- Охотник не может быть другом, - он произнес это так, словно я маленькая девочка, и приходится объяснять мне нерушимые истины, аксиомы жизни хищных.
- Он мой друг. И если ты спросишь его, уверена, его ответ совпадет с моим.
- Меня удивляет, что ты до сих пор сохранила наивность обычного человека. Наши энергетики разные, Полина. Прикосновение охотника вызывает в нас отвращение или страх. Мы не симпатизируем им, не дружим с ними, не занимаемся сексом. И это не просто предрассудки - это энергетическая несовместимость.
- Пока ты сам не влезешь в эту шкуру, - пробормотала я, - не поймешь. Благодать и впрямь пахнет смертью, но только ты решаешь, использовать ее или нет.
Эрик глубоко вздохнул, шагнул ко мне и погладил по щеке. Злость его улетучилась так же быстро, как и появилась. Иногда я сама пугалась резких смен его настроения: вот он благожелателен и весел, а через секунду - зол, как черт.
- Нам этого не узнать, малыш, - ласково сказал он.
- Неправда, - покачала я головой. - Крег знал.
- Полина...
- Нет, послушай! - перебила я. - Крег был в курсе, так как прошел девять кругов ада. Пролил кровь пророчицы и произнес слова древнего заклинания. И я знаю еще двоих в нашем мире, кто понимает, что это такое.
- Один из них Влад, да? - Эрик внимательно посмотрел в глаза - похоже, эта информация действительно его заинтересовала. - А второй?
- Я...
Короткое слово сорвалось с губ и с шелестом упало на пол.
Тишина. Недоумение. Я прекрасно читаю по его лицу и знаю, о чем он думает. Это невозможно, ведь женщины не впускают нали.
- Впускают, - отметаю его сомнения. - Во всяком случае, сольвейги.