Не знаю, сколько я так просидела, но, когда Мадлен нашла меня, уже стемнело, а на моих плечах и голове намело небольшие сугробики. Мадлен всплеснула руками:
— Да разве так можно, мадемуазель! Мы вас повсюду ищем, а вы тут… Вы же простудитесь! Идемте скорее в замок!
— Граф вернулся? — с надеждой спросила я.
— Да.
Просто «да». Значит, не спрашивал обо мне. Мадлен отвела меня в гостиную, усадила в кресло у камина, подала теплый плед и принесла горячего какао. Я устроилась поуютнее, закуталась в плед и обняла ладонями большую чашку, ласкающую своим теплом, сделала глоток. Хорошо.
В дальнем углу комнаты что-то зашуршало. Я оглянулась. В полумраке угадывался силуэт. Он стал приближаться, и я узнала графа. В одной руке у него была бутылка виски, в другой бокал. Он медленно подошел к камину и сел в соседнее кресло.
— Как погода? — безлично спросил он.
— К вечеру похолодало, — несмело ответила я.
Воцарилось молчание.
Я опустила глаза, провела пальцем по краю чашки и тихо произнесла:
— Прости меня, Влад. Я была не права.
Граф некоторое время продолжал смотреть в огонь, потом поставил бутылку и стакан на столик рядом с креслом, встал и подошел ко мне. Я поднялась ему навстречу.
Граф посмотрел на меня долгим взглядом. От него пахло алкоголем, но глаза были ясные и чистые, полные печали. Его ладони легли мне на талию, и он негромко сказал:
— Я боялся, что больше никогда не увижу тебя… живой.
Я коснулась пальцами его груди. Сквозь тонкую рубашку чувствовались крепкие мышцы. Несколько секунд я наслаждалась этим ощущением, а потом обняла его, уткнулась носом ему в грудь и зарыдала.
За окном неспешно падал снег, в камине весело потрескивал огонь, а из меня выходило напряжение прошедшего дня. Мои плечи беззвучно тряслись, а граф прижимал меня к себе, гладил по волосам и целовал в макушку.
========== Глава 9. Делай свой выбор ==========
Наутро я еще раз попросила прощения и клятвенно пообещала больше не предпринимать никаких попыток к бегству, не посоветовавшись с графом, и инцидент был исчерпан, а истерика забыта. Граф окружил меня заботой и вниманием, но флиртовать перестал, из чего я заключила, что он все еще дуется на меня.
Через два дня была назначена охота. Я ожидала ее с двойственным чувством: с одной стороны азарт, скачки и стрельба обещали массу новых впечатлений, с другой — бьющийся в предсмертной агонии зверь на кровавом снегу — картина, мягко говоря, на любителя. Но, как бы там ни было, отказываться от самого популярного развлечения аристократии я не собиралась.
День охоты обещал быть ясным и солнечным. Но с самого утра что-то не задалось. Вначале вспугнутый матерый кабан изрядно погонял нас по полю, потом, видимо, решив подороже продать свою жизнь, ранил двух любимых собак графа. После чего, растолкав всю свору, он унесся в лес, где и пропал без вести, как сквозь землю провалился. Егеря и прочая свита, опасаясь гнева хозяина, спешно ускакали вперед, а мы с графом, увлекшись спором о разных породах гончих, немного приотстали.
Перекидываясь репликами, мы пересекали небольшую лесную полянку. Вдруг раздался громкий хлопок, конь под графом захрипел, споткнулся и покатился по земле. Проехав по инерции несколько метров, я рванула поводья и спрыгнула с лошади. Кинулась было к графу, но, сделав несколько шагов, застыла как вкопанная. Из кустов на окраину поляны вышел мой брат… Он был в длинном дорожном плаще и широкополой шляпе, надвинутой на глаза. Правая рука вытянута, в ней — пистолет. Я бросила взгляд на графа. Он успел подняться, но пистолетов при нем нет, наверное, потерял, когда падал. Брат остановился и прицелился, палец потянул курок. Еще секунда, и…
— Гэбриел! Ты убьешь отца моего ребенка!
— Что? — оба с изумлением повернулись ко мне.
Я и сама ошалела от того, что сказала. Некоторое время мы молча пялились друг на друга. К счастью, я первая пришла в себя, подскочила к брату и ударила ладонью по стволу пистолета, опуская его вниз. Прогремел выстрел, пуля ушла в снег.
— Ах, ты… — больше брат не нашел, что сказать, отшвырнул бесполезный теперь пистолет, вытащил из ножен на поясе кинжал, оттолкнул меня и бросился на графа. Тот быстрым движением выхватил два длинных тонких клинка и встал в боевую позицию, готовясь встретить противника. Я завизжала.
Они кружили друг около друга, делая выпады, замахи, уворачиваясь и блокируя удары. Я в панике бегала вокруг и не знала, что предпринять. Пока они сражались довольно умело и осторожно, не идя на ближний контакт, но стоит одному из них совершить ошибку… Я знаю, что такое бой на ножах: зачастую даже победитель получает серьезные ранения. Мне было очень страшно, и я закричала на них:
— Не смейте драться! Я ненавижу вас обоих! Немедленно прекратите, или я сама вас убью! — дальше, кажется, пошло что-то нецензурное.
На драчунов мои вопли не произвели ни малейшего впечатления, но где-то неподалеку послышались мужские голоса и треск раздираемых кустов. Слуги графа, опередившие нас на охоте, услышали меня и теперь спешили на помощь.
Похоже, брат понял, что сегодня его мечте о мести не суждено осуществиться, и с силой метнул кинжал в графа. Тот успел уклониться, оружие пролетело в сантиметрах от его груди и воткнулось в дерево. Брат окинул взглядом поле боя, на секунду задержал его на мне и скрылся в кустах. С рычанием граф бросился за ним. Я успела поймать его за руку и повисла на ней:
— Стой!
На поляну выбегала графская свита. Верно говорят, что разъяренного мужчину может остановить только разъяренная женщина. Граф дернулся пару раз, пытаясь стряхнуть меня, не преуспел и тогда приказал появившимся слугам, указав в сторону, куда убежал мой брат:
— Взять! — после чего повернулся ко мне.
Он взял меня за плечи и тревожно оглядел.
— Ты в порядке?
— Н-нет! — меня опять трясло, уже в который раз за последний месяц. Раньше была спокойная, уравновешенная девушка, а теперь как связалась с этими двумя… скоро совсем истеричкой стану.
Граф обнял меня и прижал к себе.
— Ты не ранен? — охрипшим голосом спросила я (похоже, сорвала, пока кричала) и попыталась отстраниться, чтобы посмотреть на него.
— Нет, не беспокойся, — граф прижал меня крепче. — А ты молодец, не растерялась! Если бы не ты… боюсь, твой брат бы не промахнулся. Аликс, — он слегка отодвинулся и пристально посмотрел на меня. Взгляд был хитрым, похоже, граф начал отходить от пережитого напряжения. — Зачем ты сказала ему, что беременна?
— Не знаю, — я пожала плечами. — Надо было что-то сказать. Что-то сенсационное, чтобы он отвлекся. Это первое, что пришло мне в голову.
Граф склонил голову на бок:
— Ты хочешь от меня ребенка?
Вот это наглость! Я открыла было рот, чтобы возмутиться, но тут меня взяла злость и я ответила в тон ему:
— Это вопрос или предложение?
Граф расхохотался.
— Я подумаю над этим, — пообещал он и снова обнял меня.
К нам подъехал начальник охоты и, не смея поднять глаза, доложил:
— Милорд, смиренно прошу простить меня, но мы не сумели поймать человека, напавшего на вас.
Граф нахмурился и витиевато выругался, а у меня отлегло от сердца. «Ничего, мы еще встретимся» — вполголоса пробормотал он, потом посмотрел на меня.