От внимания прессы не ускользали любовные связи и старшего брата. Однако Джеймс, судя по всему, не потакал газетчикам так, как это делал Питер. Их бесцеремонные преследования он публично называл вторжением в частную жизнь. Завидуя длинноногим красоткам, появлявшимся рядом с ним на страницах журналов, Кэтрин была уверена, что вечер, проведенный с Джеймсом, не только удовлетворил бы ее женское честолюбие, но и дал бы ей богатую интеллектуальную пищу. И ради такого свидания можно было бы и потерпеть назойливые приставания репортеров.
Вспомнив, что до возвращения Джеймса ей надо было вернуться в вестибюль и попытаться опять разузнать, где находится отдел кадров, Кэтрин спрятала под мышку сумочку и тоненькую папку со своим резюме и поднялась с дивана, чтобы пройти к лифту. У нее был шанс, какие выпадают раз в жизни, и она ни в коей мере не намеревалась терять его. Если бы у нее был выбор, она никогда не покинула бы «Лэндмарк мануфэкчурерс», но обстоятельства складывались так, что оставаться в этой компании было уже невозможно, поэтому ей пришлось искать другую работу. Мистер и миссис Лэндмарк были для нее как вторые родители, и они души не чаяли в ее дочурке Энни. Забота об этой пожилой паре явилась одним из мотивов, побудивших Кэтрин во что бы то ни стало заполучить открывшуюся вакансию в «Роккаттере». В эти дни у Лэндмарков было немало трудностей, и она не хотела, чтобы они переживали еще и за нее. Над «Лэндмарк мануфэкчурерс» нависла угроза банкротства. Владельцам компании предстояло лишить работы сотни людей, и это очень огорчало добропорядочных, честных супругов.
У Кэтрин же был лишь один человечек, о котором она должна была постоянно заботиться, — ее дочурка. Стоило ей вспомнить об Энни, и лицо ее озарялось улыбкой. А ведь всего три года назад она была твердо убеждена, что никогда не захочет иметь детей. Теперь же Кэтрин просто не представляла, как она могла бы жить без своего драгоценного живого комочка.
Однако сейчас не время думать о ее Золушке, которой не исполнилось еще и двух лет, и которая отнимала у нее каждую свободную минутку. Сейчас надо сосредоточиться на одном: как заполучить работу, которая давала бы ее маленькой фее домашний уют, ясли, одежду и пищу?
Кэтрин уже готова была нажать кнопку вызова лифта, как вдруг раздался переливчатый звон колокольчика — и из дверей подошедшего лифта вышел Джеймс.
Успев полностью взять себя в руки, Кэтрин сделала шаг назад и произнесла:
— О, мистер Роккаттер. — Она попыталась успеть проскользнуть в дверь, пока та не закрылась. — Извините меня, пожалуйста.
В замешательстве Роккаттер насупил брови и спросил:
— Куда вы торопитесь?
— Тороплюсь?
— Именно. Разве эта папка не для меня? — Он кивнул в сторону папки, которую она держала в руке.
В агентстве по трудоустройству ей сказали, что окончательное решение по заявлениям соискателей, желающих получить работу в «Роккаттере и сыновьях», будет принимать не Питер, а Джеймс. Это несколько удивило ее, но, возможно, такая рокировка объяснялась тем, что Питер был в отъезде. В конце концов, волноваться из-за этого не стоило.
— Э-э… полагаю, для вас… в какой-то степени, — ответила Кэтрин на его вопрос.
Джеймс протянул руку и взял папку, при этом его пальцы слегка коснулись ладони Кэтрин. От неожиданного прикосновения она встрепенулась и на секунду забыла о том, что собиралась сказать. Просто стояла и уголком глаза наблюдала, как он раскрыл папку и стал читать вложенные в нее бумаги.
— Что это? — нахмурившись, спросил он и бегло взглянул на нее. — А где же отчет Тони Финберга?
— Тони Финберга?
— А вы разве не из фирмы Блюма?
— Гм… нет, я…
— Если вы не из фирмы Блюма, тогда что же вы тут делаете?
— Я пришла сюда по поводу вакансии ответственной помощницы мистера Роккаттера.
Джеймс сразу переменился в лице. Его плечи распрямились, подобие улыбки, обозначившееся в уголках губ, испарилось, и он посмотрел на незнакомку так, будто она сделала явную, хотя и неудачную попытку оскорбить его. У него был буравящий, острый взгляд, и его глаза, казалось, ощупывали каждый дюйм ее высокой груди, узкой талии и довольно широких бедер. На ней был модный, хотя и спокойного фасона жакет с вырезом, и ей на миг показалось, что взгляд мужчины каким-то таинственным образом проник через этот вырез под одежду и смог разглядеть и мысленно прикоснуться к каждому бугорку, каждой выемке ее трепещущего тела.