Она забыла, как дышать. Она точно забыла, как вдыхать кислород в свои лёгкие.
— Ты приказал мне тебя не касаться, но сейчас ты не даёшь мне шанса отстраниться. По-твоему, это нормально?
— Более чем. — И в этот момент слизеринец расслабил руки, выпуская девушку из тесных объятий. Он делает шаг назад в ожидании, когда Грейнджер повернёт голову и наткнётся на его взгляд. И она поворачивает голову, ища глазами Малфоя, очень быстро, словно у неё отняли ингалятор, без которого она не может дышать. — Мы одинаково разбиты, и даже не пытайся это отрицать.
— Я и не собиралась это отрицать. — Гриффиндорка опустила глаза прямиком на свою и так мятую одежду, в спешке поправляя юбку и блузку, пытаясь придать им более опрятный вид. Звук шагов, отстраняющийся от неё заставил поднять голову. Высокий аристократ направлялся в сторону выхода, помедлив около валяющегося конверта на полу.
— Тот, кому ты хотела отправить эту любовную записку, очень раскаивается и просит передать, что не хотел тебя пугать своим внезапным исчезновением. И он, вроде как, даже готов принять наказание.
Слизеринец скрылся за дверью, и его быстрые шаги растворились, оставляя Гермиону наедине с самой собой. Снова. Поскольку занятие по травологии она уже пропустила, ей ничего не оставалось, как вернуться в башню гриффиндора.
***
Гермиона проговорила пароль Полной Даме и, переступив порог гостиной, она устремила своё внимание на однокурсников, которые толпились рядом с камином. В помещении стоял невыносимый гул, и девушке это не нравилось – этот шум отличался от того, который был в первую пятницу сентября. Этот шум имел напряжённый подтекст, ожидание неприятностей. Гермиона заметила в середине столпотворения Гарри и, недолго думая, устремилась в центр толпы, раздвигая руками себе проход между студентами.
- Гарри, что происходит?
Брюнет выглядел взволнованным, но он лишь протянул девушке Ежедневный Пророк. Гермиона неуверенно взяла газету в руки, и когда она прочитала заголовок, в её сознании резко потемнело.
ГЛАВНАЯ ВОЛШЕБНИЦА МАГИЧЕСКОГО МИРА НЕ УСЛЕДИЛА ЗА СВОИМИ РОДНЫМИ. КУДА ПРОПАЛИ РОДИТЕЛИ ГЕРМИОНЫ ГРЕЙНДЖЕР?
Ноги подкосились, и последнее, что помнит Гермиона – Гарри, держащий её на руках и его потерянный взгляд.
***
Поднять веки стало необычайно сложным действием. Голова гудела, а чьи-то тихие разговоры эхом разносились по мозгу, словно в её черепную коробку стреляют. Снова и снова. Зажмурив глаза, Гермиона попыталась подняться, но сильные руки прижали её обратно. И лишь применив усилия, девушка смогла приоткрыть тяжёлые веки. Она находилась в лежачем положении на диване в гостиной гриффиндор, вокруг неё собрались студенты с разных курсов, внимательно рассматривая её лицо. И ей казалось, что это был сон.
- Гарри…
- Я здесь. Здесь. – Парень опустился на колени, сжимая руку Гермионы в своих ладонях. – Как ты себя чувствуешь?
- Как ёжик. Который в тумане. – Брюнет улыбнулся, сильнее сжимая ладонь подруги. Взгляд Гермионы скользнул по газете, валяющейся на бордовом ковре подле дивана. – Это правда?
- Скитер могла преувеличить…
- Нет, прошу, скажи прямо.
Гарри потянулся к девушке, стараясь успокоить её в своих тёплых объятиях. И это бы помогло в любой другой ситуации, но не сейчас, когда она узнаёт, что её родители пропали без вести.
- МакГонагалл сказала, что Яксли отправил письмо в Министерство и он готов обменять Мистера и Миссис Грейнджер на тебя.
- Яксли, значит.
Тошнота подступает к горлу, и это ощущение заставляет вскочить с дивана, отталкивая друга от себя.
Нет, нет-нет-нет! Этого не может быть! Не может…
Гермиону охватывает ужас, и в небольшой гостиной, заполненной студентами, у девушки начинается паническая атака. Тишина казалось такой громкой, а гриффиндорцы, мирно наблюдающие за происходящим, словно топтались по Гермионе своими школьными туфлями.
Она не могла их потерять снова. После того, как гриффиндорка применила «Обливиэйт» на своих родителях, ей понадобилось много усилий, чтобы вернуть всё на свои места. Она слёзно смотрела на мать с отцом, когда вернула им память, ведь Гермиона не была до конца уверена в том, что получится отменить стирающее память заклятие в полной мере. И сейчас, сидя в гостиной гриффиндор и думая, что её семья в порядке и в безопасности, её надежды разбиваются в прах.
- Я слышал, что Малфоя не было в школе почти две недели. – Еле слышно заговорил Дин Томас. – Что если он к этому причастен?
- Если это так, то я убью эту мразь. – Рон, которого до этого Гермиона не замечала, вышел из толпы в центр столпотворения.
Этого не может быть. Невозможно. Малфой ещё не успел восстановить репутацию своего имени в глазах всего Магического мира, и вряд ли бы он стал так рисковать. И к тому же с первой их встречи после войны он казался каким-то другим. Словно его перестала волновать чистота крови. Он был такой… Искренний. Если бы Гермиона не знала, каким он был раньше, то она бы рисковала влюбиться в него. И девушка мотала головой из стороны в сторону, отказываясь верить в его причастность к происходящему.
Нет, он не мог. Не мог.
Гермиона подорвалась с места, расталкивая окруживших её гриффиндорцев. Ей было тесно, словно все эти люди, смотрящие на неё со всех сторон, вырыли яму, из которой нет возможности выкарабкаться, а они стоят и смотрят, тыча в неё пальцами. Ноги перестали слушаться еще в гостиной. Сейчас же девушка бежала по холму, проносясь мимо скамьи под одинокой ивой и сворачивая налево. Огненная звезда начинала прятаться за горизонтом, и последние лучи солнечного света освещали макушки башен волшебной школы. Гермиона бежала в сторону Чёрного озера, спотыкаясь о собственные ноги. Гладкая вода без единой волны манила, завораживала, звала девушку в свои объятия. И как только гриффиндорка приблизилась к озеру, она не раздумывая побежала вперёд, погружаясь с головой в глубину водоёма. От соприкосновения с ледяной водой Гермиона словно моментально отрезвела. Только сейчас, когда из озера торчит одинокая голова девушки, она действительно осознала происходящее. Только сейчас она осознала, что её родителей похитили и готовы обменять их жизни на жизнь гриффиндорки. Истошный, горький крик разнёсся по окрестностям. И сейчас Гермионе хочется нырнуть под воду, выжидая момента, когда этот ужасный сон наконец закончится.
Самое страшное чувство – неизвестность. Когда ты чего-то боишься, то ты хотя бы можешь объяснить свой страх. Причину его возникновения. Ты знаешь, за что ты ненавидишь человека. За что любишь. Ты знаешь, что заставило тебя расплакаться или смеяться до боли в животе. Но неизвестность – ты ничего не можешь с ней поделать. Лишь сидеть и ждать следующего шага. Шахматы. Увы, ты не можешь сделать ход, пока противник не переместит фигурку. А ты сидишь и ждешь, стараясь предугадать следующий шаг своего противника.
========== Глава 9 ==========
19 сентября, 1998
— Сколько она уже в таком состоянии?
— Не могу быть уверена, но приблизительно с вечера.
— И она до сих пор не пришла в себя?
— Стресс и лёгкое обморожение, девушке нужно восстановиться, так что, молодые люди, не удивляйтесь, что она еще не очнулась.
— Как она вообще тут оказалась?
— Мистер Уизли, прекратите ходить туда-сюда. Сядьте и успокойтесь. Сегодня утром она уже лежала на больничной койке.
— Она же не могла просто появиться тут.
Чья-то крепкая рука сжала ладонь Гермионы, от чего её веки дрогнули.
— Гермиона? Ты проснулась? — Девушка медленно открыла глаза, и её взору предстал рыжий гриффиндорец с распахнутыми глазищами. Парень сидел на краю больничной койки, почти в ногах у Гермионы. Его рот был слегка приоткрыт, словно с его языка вот-вот что-то сорвётся. Но он сомкнул губы, хмуря брови, по всей видимости перебирая слова, которые он хотел произнести. Гермиона сжала глаза, стараясь привыкнуть к яркому свету.
— Дорогая, я так рада, что ты в порядке! — Джинни подбежала к покоям девушки с другой стороны и плюхнулась на кровать, обхватывая руками плечи гриффиндорки. — Ты не представляешь, как мы беспокоились.