— Надо идти штурмом, — сказал Рон. Он молчал всё это время, пытаясь осознать услышанное. Он словно только сейчас понял всю серьёзность происходящего. — Гермиона, Яксли не упоминал хотя бы время?
— Нет, — ответила Гермиона, ощущая неприятный ком, что застрял в горле; она прокашлялась и продолжила: — он лишь написал, что это произойдёт в это воскресенье. И…никакого штурма. Если Яксли узнает, что я не одна, скорее всего у нас не будет шанса спасти родителей.
— Ясно. Гермиона, иди спать, тебе нужно выспаться, — заявил Гарри, не поднимая на неё глаз. — Мы обязательно придумаем что-нибудь.
Джинни, всё это время стоявшая около двери, подошла к подруге и коснулась её руки, переплетая их пальцы.
— Пойдём спать.
***
— Расколоть душу возможно лишь на семь частей. Если волшебник попытается расколоть душу на восемь частей, то последний созданный крестраж растворится, лишая силы предыдущие, — бормотала себе под нос Гермиона, читая очередной запылившейся дневник. — Этот процесс не может быть обращен вспять, также как и смерть волшебника, которая произойдет незамедлительно. Так, попытка расколоть душу на восьмую часть подобна заклинанию «Авада Кедавра», которое волшебник применит на себя…
Она нашла эти записи случайно; пробегая глазами по книгам, которые она изучала ранее в поисках каких-либо зацепок, она наткнулась на голубоватый переплёт в секции: «Дневники, очерки и мемуары». В тот день она унесла книгу в свою комнату, положив её в прикроватную тумбу и планируя прочитать её немного позже.
«Волшебное бессмертие»
— Почему я не нашла эту книгу раньше… — прошептала Гермиона. В её глазах появился блеск — отблеск искры надежды, которая вспыхнула где-то в районе солнечного сплетения.
Том Реддл создал семь крестражей. Как я могу быть восьмым? Судя по записям, это невозможно…
Гермиона соскочила с кровати, хватаясь за дневник, словно он был спасательным кругом. Она не ожидала, что наткнётся на друзей в гостиной. После её возвращения в комнату прошло по меньшей мере несколько часов. Но свет, что просачивался через маленькую щель в двери, питал Гермиону надеждой.
Она не ошиблась. Бесшумно открыв дверь, Грейнджер удивилась увиденной картине — в гриффиндорской гостиной сидела Минерва МакГонагалл и что-то бурно обсуждала с Роном и Гарри.
— В прошлый раз эта операция закончилась неудачей, — сказала женщина, переплетая пальцы в замок.
— В прошлый раз нас выдали. К тому же, если Яксли будет не один, что, кстати, вероятнее всего, то я могу точно сказать, что опытных Пожирателей будет мало, — ответил Гарри, разгуливая по гостиной. — Большинство либо казнены, либо заключены в Азкабане. Остались только пешки.
— Мистер Поттер, нам известен только один Пожиратель, что смог сбежать из Азкабана. При этом, у нас нет гарантий, что он сделал это в одиночку.
— Что происходит? — сказала Гермиона, привлекая к себе внимание.
Она спустилась по лестнице, держа в руках книгу «Волшебное бессмертие».
— Помнишь операцию «семь Поттеров»? — поинтересовался Рон, не дожидаясь ответа. — Мы повторим эту операцию.
— В чём смысл? — Грейнджер сузила глаза и нахмурила брови, бросая подозрительный взгляд на друзей.
— Мисс Грейнджер, молодые люди хотят трансгрессировать с вами под дезиллюминационными чарами.
— Всё верно! — воскликнул Гарри. — Мы так же будем под Оборотным зельем. Когда группа зайдёт в здание, мы снимем дезиллюминационные чары, и тогда Пожиратели увидят нескольких…тебя, от чего растеряются. Тогда мы начнём атаку.
— Гарри, мне уже не кажется это всё таким реальным, — прошептала Гермиона, кладя раскрытую книгу на стол, — смотрите.
***
В кабинете Директора Хогвартса собралось, по меньшей мере, десять человек. Авроры, направленные в школу, планировали сопровождать ребят на операции.
В половине десятого в окно комнаты девочек постучалась сова. В её клюве было свёрнутое письмо, и Гермиона поспешно забрала его, трясущимися руками разворачивая пергамент.
У них есть час.
Час, чтобы добраться до Годриковой Впадины.
Там жил Гарри. Почему Яксли решил назначить место именно там?
Спустя сорок минут сборов, Гермиона, Гарри, Рон, Джинни и Авроры стояли в кабинете у МакГонагалл, куда быстрым шагом вошли два студента факультета Слизерин.
— Малфой, Забини, что вам нужно? — твёрдо сказал Гарри.
— Где твои манеры? Сначала нужно здороваться, — ответил Малфой, ухмыльнувшись. — Мне казалось, что мы заодно. Вся школа трещит о том, что вы планируете штурмовать Яксли.
— Вот чёрт! Лишь бы потрепать языком, — проговорил почти шёпотом Рон.
— Лишние руки нам не помешают, — сглаживая углы, сказала МакГонагалл. — Мистер Забини, мистер Малфой, спасибо за вашу помощь. Если всё пройдёт успешно, то ваши имена, вероятно, перестанут быть настолько очернёнными.
Малфой лишь кивнул Директору. Он ни разу не взглянул на Гермиону.
Может, оно и к лучшему.
Сейчас Грейнджер меньше всего хотела, чтобы Гарри и Рон смотрели на неё осуждающе.
— Вы уверены, что следовало тревожить Министерство? Все эти письма теперь выглядят как плохая шутка, — сказала Гермиона, разглядывая Авроров, что стояли около камина. — Я имею ввиду, что… если верить написанному, то Волдеморта, вероятнее всего, невозможно воскресить.
— Лучше не рисковать. Кто знает, может эта сволочь придумала новый способ, чтобы выжить, — ответил Рон, подходя ближе к подруге и поправляя выпавшую прядь волос. — Мы защитим тебя.
Гермиона буквально чувствовала, как закипает кровь в венах Драко. Ей не нужно было видеть его глаз, чтобы ощутить озлобленный взгляд белокурого слизеринца.
А ведь это так. Малфой боролся с внутренними демонами, чтобы не сломать нос мерзкому Уизли, что так и не научился принимать отказы.
То, что произошло между ними этой ночью — доказательство того, что Гермиона не принадлежит рыжему придурку.
Она принадлежит ему.
— В запасах у Слизнорта было достаточное количество Оборотного зелья, осталось лишь добавить твои волосы, — сказал Гарри, подходя к подруге и выдёргивая небольшую прядь, от чего она слегка поморщилась от боли. Поттер закинул волосы в бутылочку, от чего жидкость начала бурлить.
Зелье передавалось из рук в руки, и каждый, кто находился в кабинете, начал превращаться в Гермиону Грейнджер.
Теперь я понимаю, что ощущал Гарри. Очень странно видеть перед собой… себя.
Спустя несколько минут в кабинете стояло двенадцать абсолютно одинаковых девушек. С одинаковой причёской и в одинаковой одежде.
— План у нас следующий — мы доходим до Хогсмида, накладываем дезиллюминационные чары и трансгрессируем в Годрикову Впадину. Только после того, как я проверю обстановку, мы снимаем чары и штурмуем, — проговорил Гарри в образе Грейнджер. — Гермиона, мы будем тебя защищать. Чтобы всем было ясно, кто из нас настоящая ты, поправь волосы. Вот так, — Гарри двумя руками заправил кудрявые локоны за уши.
Было страшно. Внутренности словно сжались в один клубок, и Гермионе было тяжело дышать. Она боялась за людей, что готовы были рискнуть жизнью ради неё.
— Все готовы? — спросила Минерва, которая также обратилась в образ Грейнджер. Увидев одобрительные кивки, МакГонагалл вышла из кабинета, и за ней последовали остальные.
Гермиона печально вглядывалась в силуэты, покидающие комнату. Она вздохнула и положила пузырёк с Оборотным зельем на стол директора.
А потом она пошла за всеми.
***
Всё происходило слишком быстро. Они добрались до Хогсмида, казалось, минут за десять, когда в спокойном ритме Гермионе понадобилось бы около двадцати минут. Они молча взялись за руки, наложили дезиллюминационные чары и трансгрессировали в Годрикову Впадину.
Грейнджер продолжала удивляться тому, как спокойно Гарри реагирует на то, что Яксли выбрал для проведения ритуала его родовое гнездо.