Гермиона коротко кивнула, поднимаясь с места и направляясь к двери, около которой она остановилась и сказала:
— Спасибо.
***
13 ноября, 1998
Он перестал избегать её, как раньше.
Они могли идти рядом по коридорам Хогвартса и что-то обсуждать, пока студенты удивлённо рассматривали необычную картину — аристократ и магглорождённая не грызутся, как собаки.
На прошлой неделе Малфою хватило смелости сесть в «Трёх мётлах» за стол к Гермионе, находившейся в компании Джинни, Гарри и Рона. Безусловно, рыжий парень был в недоумении и сверлил оставшийся вечер Драко взглядом, пока Гарри пытался понять, чем именно зацепил его подругу этот человек. И, не считая недовольного выражения лица Рона, эта компания выглядела достаточно дружелюбной.
Вражда наконец перестала ощущаться.
А сейчас Гермиона шла в Башню Гриффиндор, мечтая о тёплой кровати и сладком сне.
Она начала высыпаться, и это не могло не радовать.
Перебирая ногами по коридорам и проходя мимо туалета, в котором когда-то она планировала покончить с собой, дверь резко распахнулась, и чья-то крепкая рука схватила Гермиону и затащила в помещение.
Единственным, что она успела разглядеть в темноте был силуэт Драко, прижимающего её к стене.
Он обхватил её лицо руками, пока целовал губы поочерёдно. Его прикосновения были нежными и требовательными одновременно.
Поддавшись ощущениям, Гермиона протянула руку к парню и уложила её на шею, поглаживая мягкую кожу, пока Драко, оторвавшись от её губ, покрывал поцелуями её лицо.
Она тихо хихикнула и прошептала:
— Как ты меня нашёл?
Почувствовав, как он ухмыльнулся ей в щёку, она слегка повернула голову в его сторону, соприкасаясь с ним носами.
— Я кое-что позаимствовал, — сказал Малфой, создавая между ними небольшое расстояние и вытаскивая из кармана брюк Карту Мародёров.
— Вот оно что. Человек, на состояние которого можно купить половину Лондона, ворует пергаменты, — сказала Гермиона, делая удивлённый вид. — Как говорится, у богатых свои причуды.
Драко улыбнулся её словам и, бросая Карту на пол, прильнул к губам Гермионы.
Их поцелуй не переходил за рамки дозволенного. Она ощущала, как он сдерживает себя, и девушка поймала себя на мысли, что хочет, чтобы Драко перестал это делать.
Только Гермиона не была одной из тех, кто сам просит об этом.
По крайней мере, пока.
— Однажды ты спросила меня, — оторвавшись от её губ, начал Драко, — что между нами происходит.
— Я помню, — прошептала Гермиона.
Малфой убрал непослушную прядь за ухо и оставил влажную дорожку поцелуев — от скулы до губ.
— Никто не знает, но…однажды, я пробовал конфету.
— Ничего себе! — воскликнула Гермиона и засмеялась.
Малфой закатил глаза и цокнул языком, притворяясь обиженным. Правда лишь в том, что он оттягивал время, чтобы насладиться прекрасным звуком, что издавала Гермиона. Кажется, он впервые слышал её искренний смех.
— Это не совсем конфета, Грейнджер. Магглы называют это жвачкой.
Она задумалась. Было интересно представить картину, как Драко Малфой, наследник древнего аристократического рода ест подобную дрянь. А ещё, более интересным было то, при каких обстоятельствах это могло произойти.
— Ага, — кивнула на его слова Гермиона, обхватывая парня за талию и прижимаясь к нему всем своим телом, утопая в теплоте его объятий.
— Как оказалось, если на эту самую жвачку, допустим, наступить, то от неё будет весьма сложно избавиться, — закончил Драко, накручивая прядь волос Гермионы на палец. — И знаешь что?
Подняв голову вверх, она наткнулась на томный, изучающий взгляд; Малфой стоял спиной к окну, от чего его силуэт словно подсвечивался, когда всегда светлые глаза казались чернее ночи.
Чертовски красив.
Гермиона никогда даже не пыталась этого отрицать.
В горле образовался ком, который она поспешно проглотила и ответила:
— Что?
— Ты и есть эта жвачка, — сказал Драко, целуя девушку в лоб. — Прилипла к ботинку, и теперь я не могу от тебя избавиться. А потом…потом вспоминаю вкус, и мне хочется ещё.
Она тихо хихикнула и потянулась к парню; ей хотелось целовать его так целую вечность — по-детски, непринуждённо, нежно.
— И с каждым днём мне хочется избавиться от тебя всё меньше и меньше, — прошептал Малфой Гермионе в губы. — Боюсь, когда-то это нас погубит.
— Я не позволю.
Их губы слились воедино.
***
16 ноября, 1998
— Минуточку внимания! — сказала ведьма после того, как на весь Большой зал раздался звук удара по хрусталю; Минерва Макгонагалл стояла на своём привычном месте, разглядывая студентов.
Юные волшебники тут же направили заинтересованные взгляды в сторону профессорских столов. С минуты на минуту Гермионе придётся выступить перед студентами с речью, которую она толком не успела подготовить. В целом, она понимала, что от неё требуется, но волнение перед выступлением всегда накрывало её с головой.
Гермиона не любила публичные выступления. Всё внимание, что было направлено на неё, сбивало с толку.
Но сейчас она понимала, что это нужно. Действительно нужно.
— Я бы хотела пригласить на моё место мисс Гермиону Грейнджер, — продолжила пожилая волшебница, жестом указывая на стойку, около которой она стояла; заинтересованные взгляды тут же устремились на поднявшуюся из-за стола Гермиону.
Она прошла между столами факультетов Гриффиндор и Рейвенкло, игнорируя перешёптывания. Девушка могла поклясться, что услышала фразу «опять эта выскочка», от чего по спине побежали мурашки. И единственное, чего она хотела — побыстрее выступить и уйти, спрятаться от людей, которые в данный момент взглядами прожигали в ней дыру.
— Добрый вечер! — начала Гермиона. Она волновалась и буквально всем нутром ощущала, что все вокруг тоже почувствовали её волнение. — Я хотела…хотела обсудить с вами…– в горле образовался ком, а голова закружилась. В данном случае ей скорее не хотелось говорить о событиях последних месяцев перед студентами. Но она обещала. И, громко выдохнув, она продолжила: — Наверняка все знают о том, что происходило со мной в последнее время. Мне слал письма Пожиратель Смерти. Целью его общения со мной являлась жажда воскресить своего хозяина, Волдеморта, — когда она назвала имя Тёмного Лорда, зал заохал от упоминания. — Он угрожал мне смертью моей семьи. И самое ужасное во всём этом то, что я не хотела втягивать в это моих друзей, — она посмотрела на стол своего факультета и увидела Гарри, который одобрительно улыбнулся ей. — Я…не нашла другого выхода, как покончить со всем этим самостоятельно. Я пыталась убить себя дважды. Но я была не одна всё это время. У меня была поддержка в лицах моих друзей, преподавателей, самого Министерства и даже… — она взглянула на стол факультета Слизерин. Он смотрел на неё. И ей казалось, что он никогда прежде не смотрел на неё так. — Даже от тех, от кого я эту поддержку никогда не ждала. И единственное, о чём я хочу вас всех попросить — не бойтесь говорить о проблемах с окружающими вас людьми. Никто не одинок.
Зал молчал несколько секунд, а потом залился громкими аплодисментами и свистами. Гермиона ощущала себя победителем в этой игре.
В игре с Яксли.
И пусть её противником оказался вовсе не он. Она обещала себе, что будет играть по своим правилам.
В зале стоял невыносимый гул — обычно во время ужина ученики не были настолько активными. Вероятно, речь Гермионы вдохновила студентов, потому что многие обсуждали её выступление. Вернувшись за стол, её окружила теплота и любовь — Гарри и Джинни, что сидели по разные стороны от неё, заключили Грейнджер в крепкие объятия и шептали на ухо, какая она сильная.
Её плеча коснулась чья-то рука, и это движение заставило её вздрогнуть; Драко Малфой подошёл к столу Гриффиндор, и, игнорируя удивлённые взгляды и возмущения, подвинул Гермиону в сторону и сел рядом с ней.
Гермиона была готова поклясться — глаза Рона вот-вот выпрыгнут из орбит.