— Ты столом ошибся? — спросила Парвати, изгибая бровь.
— Патил, если ты не в курсе, то Поттер сам предложил забыть о межфакультетской войне, — ответил Драко, кладя руку на плечи Гарри, изображая объятия.
Внутри всё замерло. Она не могла представить ничего более волнительного, нежели выступление перед всеми студентами.
А тут он. Со своим глупым поступком.
Драко сидел и рассматривал гриффиндорцев, словно всё именно так, как и должно быть. Бо́льшим шоком для Гермионы было то, что после его упоминания о предложении Гарри, однокурсники действительно расслабились, забывая о присутствии Малфоя за гриффиндорским столом.
Она опустила глаза в тарелку, ковыряя вилкой картофельное пюре. Ей было страшно поднимать взгляд, потому что единственное, что её ждёт — надменный, осуждающий взгляд рыжего друга.
За столом начались разговоры, в которых Драко активно участвовал.
Гарри, кажется, смирился с тем, что Гермиону и Малфоя что-то связывает. А Рон…если он действительно её друг, то он примет это.
— Думаю, мои товарищи захотят присоединиться ко мне в следующий раз, — сказал Драко, и Гермиона точно увидела, как Гарри улыбнулся на его заявление.
***
20 ноября, 1998
— Мне рано вставать. Если ты не забыл, я вообще-то работаю в Министерстве, — сказала Гермиона, вырываясь из объятий.
— У меня сложилось впечатление, что ты опошляешь совершенно любое моё предложение, — ответил Драко. — Я всего лишь хочу убедиться, что твой сон никто не побеспокоит.
— Если тебя увидят, то меня выгонят из башни Гриффиндор вместе с тобой, понимаешь?
— Никто меня не увидит. К тому же, маленькой Уизлетты там не будет, как и Патил.
— В смысле? — поинтересовалась Гермиона.
— Ну, Патил решила остаться в подземельях в компании прекрасного Блейза. А Уизли…ну, нас небольшая договорённость.
— Что за договорённость?
— Слишком много вопросов, Грейнджер.
Вытащив волшебную палочку из внутреннего кармана мантии, Драко посмотрел на Гермиону, посылая привычную ухмылку, и наложил на себя дезиллюминационные чары; спустя мгновение она почувствовала, как её ладонь сжимает крепкая мужская рука.
Гермиона тяжело выдохнула, но всё-таки прошептала пароль Полной даме и шагнула в гостиную, выпуская руку Драко.
Была глубокая ночь, и в гостиной уже давно никого не было. Страх быть пойманной преследовал Гермиону до самой комнаты девочек. И лишь плотно закрыв дверь за собой, она облегчённо выдохнула.
— Так, хорошо. Ты здесь. Только вот как ты собрался отсюда уходить? — сказала Гермиона, подходя к своей кровати.
Драко снял с себя дезиллюминационные чары и приблизился к ней, толкая девушку спиной на кровать и устраиваясь сверху. Гермиона пискнула от неожиданности, и Малфой накрыл её губы своими, стараясь избавиться от лишних звуков.
Он целовал её страстно, жадно, покусывая и оттягивая губы.
Ему не хотелось делиться. Драко целовал её шею и ключицы, оставляя алые пятна, желая оставить подтверждения того, что она принадлежит ему.
Конечно, утром Гермиона скроет доказательства порыва страсти, но сейчас… Сейчас она под ним, отвечает на поцелуи, и её тело хочет его.
Этого достаточно.
— Драко… — прошептала Гермиона, когда Малфой, расстегнув блузку девушки, оставил влажную дорожку поцелуев от ключиц до живота.
— Хочешь меня, — выдохнул Гермионе в губы Драко, параллельно задирая юбку Грейнджер и оттягивая бельё девушки в сторону. Он медленно ввёл в неё палец, осторожно двигая им в ней.
— Да, — еле слышно прошептала Гермиона, ощущая его движения.
— Я не слышу, — сказал он, добавив ещё один палец и ускоряя темп.
— Мерлин, да! — воскликнула Грейнджер, двигаясь навстречу его движениям, желая большего — его целиком и полностью.
Эта жажда была больше не физической. Что-то внутри заставляло её думать о нём круглосуточно, искать его глазами в коридорах, беспокоиться о нём, видеть его во снах.
Видеть его перед собой, сверху, так близко — это была игра с огнём, и она боялась обжечься ровно столько же, сколько и хотела этого.
И Драко…
Невольно он впустил её в свою жизнь, подписав самому себе приговор. Когда её не было рядом, он понимал, что всё это заведёт его в тупик, не дав возможности вернутся. А как только её копна мелькнёт перед глазами, его разум словно пьянеет в мгновение ока, заставляя забыть обо всём остальном, что так тревожит его искалеченную душу.
Главное лишь одно — сейчас они вместе и им хорошо.
Лишь слепой не увидит разницы, когда они рядом и порознь.
Разорванные половины целого, жаждущие воссоединиться.
Гермиона потянулась руками к брюкам Драко, и, схватившись за ремешок, поспешила расстегнуть его. Малфой помог ей, и ловким движением сбросил с себя всю идеально выглаженную одежду на пол.
— Разденься, — приказал он, разглядывая лежащую на кровати Гермиону.
Она засмущалась.
Кто бы мог подумать, что Гермиона Грейнджер не принимает своё тело.
И точкой невозврата был её лучший друг, с которым, как ей казалось, у неё получится что-то построить.
«Ты слишком тощая, словно голодаешь» — однажды сказал Рон, когда Гермиона не могла проглотить ни одного куска, пока они странствовали в поисках крестражей.
Гермиона подняла глаза и, уперевшись в изучающий взгляд Драко, тяжело выдохнула.
— Не могу поверить, — сказал он, откидываясь назад. — Ты чертовски привлекательна, и я хочу видеть, как ты раздеваешься для меня. Мне всё равно, почему ты стесняешься, потому что в любом случае причина твоих загонов — полная херня.
Его слова пробили дрожь по всему телу, и, набравшись смелости, она начала избавляться от одежды.
«Божественна» — подумал Драко, когда последний элемент одежды исчез с тела девушки.
— Мне… есть что доработать, — смущённо проговорила она, стараясь прикрыться руками, но Драко перехватил её за запястья, лишая её возможности спрятать своё тело от изучающего, голодного взгляда Малфоя.
— Не заслуженно тебя называют умнейшей ведьмой, — сказал он, посылая Гермионе искреннюю улыбку. — Ты ужасно сексуальна, если вдруг тебе, конечно, интересно, — договорил Драко, и, приблизившись к её лицу, поцеловал её.
Он изучал тело девушки, словно впервые, боясь упустить хотя бы миллиметр её кожи. От его прикосновений по телу бегали мурашки, а дыхание учащалось, заставляя Гермиону глотать воздух, чтобы не задохнуться.
Приблизившись к ней, Драко разъедало желание сделать всё возможное, чтобы утром ноги Грейнджер предательски подвели её, и она не смогла ходить. С другой стороны, он позволит сказать ей «нет».
— Останови меня, — прошептал он Гермионе в шею.
— Почему я должна тебя останавливать? — поинтересовалась она, умирая в предвкушении ощущения его внутри.
— Потому что это потянет нас на дно двоих.
— Прошу тебя, замолчи, — сказала Гермиона, хватая его за плечи и снимая с себя. Она повалила его спиной на кровать и устроилась сверху, ощущая заинтересованный взгляд парня. — Если что…направляй меня.
Драко ухмыльнулся и, поддавшись желанию, схватил Гермиону за бёдра и насадил на себя.
Сладостный стон раздался по всей комнате, как будто заполняя её.
Ощутив его внутри, Гермионе понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к ощущениям.
У них был секс несколько раз после того, как она отдалась ему впервые. Но каждый раз ей требовалось время, чтобы привыкнуть и не ощущать боли. И каждый раз был нежный и аккуратный; Драко боялся навредить ей, причинить боль.
Она начала медленно двигаться на нём, Малфой в свою очередь крепко сжимал её бёдра, получая удовольствие от каждого её движения.
Это было медленно. До ломки костей медленно, от чего желание с каждым толчком лишь усиливалось, и Малфой боролся с самим собой, чтобы не разорвать её на части.
Резким движением он повалил девушку на кровать и устроился сверху, снова вводя в неё член. Её сладостные стоны были лучшей мелодией во всём мире, и он поймал себя на мысли, что хотел бы слушать это вечность. Она извивалась под ним, двигаясь навстречу его движениям, пока Малфой ускорял темп.