— Я думаю, что там ничего нет.
— Мне кажется, что там нас ждёт новая жизнь.
Повернув голову в сторону друга и рассматривая его лицо, Драко напрягся; разговоры о смерти сопровождали его всю жизнь, и Теодор был тем самым человеком, который всячески старался перевести тему, когда кто-то начинал разговор о небытие.
Драко нахмурил брови и встряхнул головой, отгоняя от себя нежеланные мысли.
— Никто не узнает, что будет дальше, пока не умрёт, — ответил Драко и отошёл от изгороди, делая несколько шагов назад.
— Мне кажется, что если не получается в этой жизни, то следует начать новую.
Нотт повернулся лицом к Драко и уселся на ограждение, натыкаясь на подозрительный взгляд друга.
А его глаза блестели — небольшие капли скопились в уголках, и он поспешно моргнул.
— Эй, друг, — сказал Драко, делая шаг вперёд, — в чём дело?
— Стой, — грозно ответил тот, и Малфой остановился. Нотт разглядывал аристократа своими удивительно добрыми глазами. Это продлилось несколько секунд, после чего он снова заговорил: — Какой смысл жить без любви?
— Я не знаю, что происходит, но надеюсь, что ты прекрасно понимаешь, что ты не одинок, — ответил Драко, протягивая руку вперёд. — Ты знаешь, что у тебя есть я.
Теодор глубоко вдохнул и оторвался от изгороди, неуверенно направляясь к Малфою и останавливаясь напротив него.
— Я знаю, — ответил он и небрежно потянулся к Драко, желая поцеловать его; тот в свою очередь, явно не ожидавший такого, резко отстранился.
Малфой испугался. Брови практически соединились на переносице, и он нервно улыбнулся, погружаясь в размышления.
— Я знаю, что ты любишь меня. Но не той любовью, в которой я нуждаюсь, — закончил свою мысль Тео, закрывая глаза и покачивая головой, осознавая, что только что произошло.
— Нотт, — прошептал Драко, — ты…не можешь так поступить со мной.
Игнорируя слова друга, Теодор вернулся к каменной оградке и, усаживаясь на неё вновь, достал маггловскую сигарету из помятой пачки.
— Это ты приучил меня к этому дерьму, — сказал брюнет, выдыхая длинную струю серого дыма из лёгких и посылая Драко улыбку.
— Будь возможность, я бы вернулся в прошлое и отрезал бы себе руки, чтобы никогда в жизни не пробовать их.
Нотт уставился на него, таким обжигающе-изучающим взглядом, опаляя каждый миллиметр лица Драко.
— У меня кое-что есть для тебя, — сказал Теодор. Он вытащил из кармана брюк небольшой бутылёк и волшебную палочку, направляя ту к виску и вытягивая воспоминания. Брюнет бросил склянку Драко, рассчитывая на его бдительность; Малфой поймал бутылёк и покрутил его в руках, заинтересованно разглядывая его. — Только посмотри это тогда, когда меня не будет рядом.
Переборов желание бросить шутку о возможном содержании этих воспоминаний, Драко крепко сжал бутылочку в ладони и ответил:
— Договорились.
— Посмотри мне в глаза, — прошептал Теодор, погружаясь в глубину серых очей.
— Не глупи, — сказал Драко, делая небольшой шаг к другу.
— Я люблю тебя, друг, — еле слышно пробормотал брюнет, посылая Драко искреннюю улыбку.
Резким движением Нотт забрался на каменную изгородь, и единственное, что его разделяло от свободного падения — один шаг.
— Я тебя прошу, — Малфой забыл, как дышать. Сердце вот-вот разорвётся в клочья, и Драко боялся сделать лишний шаг, спугнув Нотта. Хотелось разрыдаться как первокурснице, которая впервые получила оценку «неудовлетворительно». — Слезь оттуда нахер, чёртов эгоист.
— Обещай, что в следующей жизни мы будем вместе, ладно?
Он сделал шаг.
Шаг назад.
— Тео! — истошный крик раздался по Астрономической башне, и ветер подхватил этот звук, пропитанный болью и ужасом, разнося его по воздуху, как последнее воспоминание. Драко подбежал к ограде, высунувшись наружу и направляя взгляд вниз.
На тело.
Теодор Нотт был мёртв.
— Нет! Нет, нет, нет… — повторял и повторял Драко, отказываясь верить в то, что только что произошло. Он отошёл от изгороди и, покачиваясь на трясущихся ногах, прошёл в центр помещения, где упал на колени, давая волю эмоциям. — Блять!
Слёзы полились неконтролируемым потоком по его щекам, пока тело Драко билось в истерике — он колотил каменный пол кулаками и кричал, срывая голос.
Он потерял его.
Он не смог его спасти.
Он винил себя за то, что не нашёл подходящих слов, не смог убедить его в том, что жизнь поистине прекрасна, когда в ней присутствует любовь. И, Драко был уверен, Теодор бы обязательно нашёл её.
Силы кончились, и его тело обмякло, тяжёлым грузом прилипая к полу. Драко не мог пошевелиться, встать, или вдохнуть полной грудью — всё его тело скорбело по утрате.
Воспоминания.
Последнее, что осталось от человека, который имел до боли в груди огромное значение в его жизни.
С непомерным усилием Драко покрутил склянку в руке, разглядывая содержимое и приподнимаясь на локтях.
На улице раздался ужасающий женский крик, который пробил Драко насквозь, и тогда до его сознания окончательно дошло — это конец.
***
22 ноября, 1998
Делая размашистые шаги, Драко торопился покинуть волшебный замок. Стены давили, перед глазами плыло, и единственное, чего он хотел — поскорее закончить с задуманным.
Он не спал всю ночь. После случившегося Малфой взял себя в руки и заставил себя бороться с наплывами истерик; перебирая ногами по коридору — в кабинет Макгонагалл, в котором он долго стоял над Омутом памяти, боясь погрузиться в воспоминания Теодора.
Но он сделал это.
Смог.
Утром он попросил Блейза передать Гермионе просьбу о встрече. Ему совсем не хотелось сталкиваться с ней взглядом, и уж тем более ломать голову над вопросами, которыми она его завалит. Мозг и так был готов взорваться.
— Скажи Грейнджер, что я буду её ждать в полночь в нашем месте, — сказал Драко, глядя на друга красными глазами.
Мулат тяжело вздохнул и, резко приблизившись, заключил Малфоя в крепкие успокаивающие объятия.
— Нам всем сейчас плохо, Драко, — ответил он, не расслабляя хватку. — Ты не имеешь права сломаться. Просто…знай, что я в любой момент рядом.
С минуту он помолчал, а потом кивнул, отвечая на поддержку, и сказал:
— Спасибо, друг.
Он покинул стены Хогвартса, и в поле зрения попалась русая девчонка, что ходила из стороны в сторону около плачущей ивы; она явно была напряжена — уже все знали о случившемся. Гермиона повернула голову и, заметив Драко, рванула в его сторону.
— Драко… — прошептала она, подбегая к парню и охватывая его руками. — Я… Мерлин, как я испугалась!
Ответа на её слова не последовало; Драко стоял так же неподвижно, как и несколько секунд назад.
Лишь ладони, которые сжимались и разжимались всякий раз, как он слышал бешеное биение сердца Гермионы.
— Пожалуйста, не молчи, — требовательным голосом сказала Грейнджер, отстраняясь от Малфоя и прикасаясь тонкими пальцами к его лицу. Его щёки горели, и было невозможно не заметить потемневшую кожу под глазами.
Этой ночью Драко не сомкнул глаз. Каждый раз, когда он пытался заставить себя погрузиться в сон, перед ним появлялся брюнет, сидевший на каменной оградке с заплаканными глазами — он молил Драко о помощи, молил его сделать хоть что-нибудь, чтобы Теодор жил.
А сейчас Драко смотрел сквозь испуганную девушку, которая больше всего желала спрятать его от ужаса, который ему пришлось пережить. Она требовала от него разрешения.
Но он заранее знал, что скажет ей.
— Грейнджер, — сквозь зубы процедил он. Его лицо было невозмутимым и безэмоциональным. Малфой положил ладони на плечи девушки, сжимая их с каждым мгновением всё сильнее, пока вовсе не оттолкнул её от себя.
Гермиона непонимающе глядела на парня, пока тот разглядывал её с таким выражением лица, словно на языке крутились миллиарды слов, но он так и не решался их озвучить.
— Драко, — прошептала она, желая вновь прикоснуться к парню, но опасаясь его резких действий. — Я переживаю за тебя, я…