— Малфой, серьёзно? Ты куришь маггловские сигареты?
— Они позволяют мне расслабиться, — слизеринец вытаскивает палочку из другого кармана и шепотом, почти беззвучно проговаривает: — Инсендио, — из его палочки вспыхивает небольшой огонёк. Он подносит его к девушке, давая знак, что ей нужно все-таки зажечь сигарету.
Гермиона, заметив этот жест, торопится поднести сигарету к губам. Парень касается бумаги и табака краем огонька, исходящего из его палочки, и сигарета начинает дымиться. Девушка резко закашлялась, чем вызвала очередную усмешку Малфоя.
— Грейнджер, пожалуйста. Не берись за то, чего не умеешь, — парень развернулся к Гермионе и смотрел прямиком в глаза. Ей резко захотелось убежать, спрятаться от этого обжигающего взгляда, — даже если это обычные сигареты.
Парень сделал еще одну тягу. Он выпустил струю дыма и повернулся к гриффиндорке.
— Набери дым в рот и запусти его в легкие. Вдохни его.
Гермиона неловко подносит сигарету ко рту и делает так, как сказал ей парень. Дым проникает в легкие, и её голова сразу становится невыносимо тяжёлой. Слегка прокашлявшись, она решает сделать это снова. Ей нравится ощущение. Расслабление. То, чего ей давно так хотелось.
Молодой аристократ потушил окурок об скамью, и, произнеся заклинание Инсендио снова, сжёг в пламени доказательства своего курения. Он поднялся, поправил и так идеальные брюки, взглянул перед собой ещё раз, после чего молча пошёл обратно в замок.
Она осталась наедине с собой.
С дымящей сигаретой в левой руке.
========== Глава 4 ==========
4 сентября, 1998
Вечер пятницы протекал на удивление спокойно. Некоторое время. Было бы странно видеть студентов, мирно отдыхающих в гостиных своих факультетов. Гермиона спускалась по винтовой лестнице из спальни девочек, когда через картину Полной Дамы забегает Симус Финниган с пятью или шестью бутылками огневиски. И, спустя мгновение, о тишине остались одни лишь воспоминания. В гостиной начался хаос. Двое парней подошли к Симусу, забрали по бутылке и с победоносным криком приземлились на диван. Помещение почти моментально наполнилось другими студентами, которые, судя по всему, выжидали этот момент.
Гермиона подошла к диванам, на которых сидели Гарри и Рон. Рыжий парень повернулся к девушке и положил голову на ее руку, которая покоилась на спинке красной софы. Это был неожиданный жест, и она не понимала, как на это реагировать. Спасибо Гарри, который предложил ей сесть, и у нее появилась возможность избежать этого контакта.
— Сегодня мы отмечаем первую пятницу в этом учебном году, — Финниган встал в центр комнаты, важно размахивая руками, наверняка пародируя какого-то магического оратора. В одной руке у него находилась уже открытая бутылка огневиски, из которой плескался алкоголь, оставляя капли на ковре. — Как говорится, как первую пятницу встретишь, так остальные и проведешь!
По комнате разнесся одобрительный гул.
— Симус, боюсь тебя разочаровать, но, — Гермиона тихо хихикнула, — так никто не говорит.
Парень лишь фыркнул на ее слова, после чего поднес бутылку к губам и начал пить спиртное прям из горлышка. Студенты начали выкрикивать одобрительные слова. Было слишком громко. До мозга доходили лишь: «Пей, пей!», потому что более длинные предложения в этом шуме она просто не смогла разобрать.
Она не противилась. Она даже не отрицала, что хочет выпить. Напиться. Ей это нужно. И, не обращая внимание на удивленные взгляды однокурсников, Гермиона пила алкоголь из бутылки. Она посчитала, что имеет право забрать себе целую, как «благодарность за помощь в учебе».
Делая небольшие передышки, Гермиона осилила этот огневиски за час. Перед глазами плывет. И ей забавно. Забавно от того, что она смотрит на людей, а они не фокусируются, лишь складываются в некие шумные пятна. Капли акварели, разбавленные водой. И она слышит приглушенные голоса. Что-то невнятное. Зато она слышит свои мысли. Слишком громко. И хочется кричать. Хочется уйти, убежать. Хочется… раствориться. Гермиона открывает рот, чтобы вылить последние капли из бутылки себе на язык и ощутить этот обжигающий вкус.
— Гермиона, иди отдыхать, пожалуйста, — тихо произнёс Рон тоном родителя. Хочется закрыть ему рот. Чтобы не указывал. Она сама знает, что ей делать.
— Хочу проветриться.
Гермиона резко встает с дивана и направляется к выходу шаткой походкой. Кто-то резко хватает её за руку, пытаясь утянуть обратно, от чего девушка спотыкается и почти теряет равновесие.
— Куда ты собралась в такое время, да еще и в таком состоянии?
Глаза рыжего парня были наполнены непониманием. Он никогда не понимал.
— Рон, хватит, я просто хочу прогуляться, - раздраженно произносит Гермиона и делает вторую попытку вырваться из рук Уизли.
— Ты никуда не пойдешь! — парень начал тянуть её на себя, что вызвало волну гнева у Гермионы. Она вырывает руку из его хватки, после чего толкает Рона в грудь.
— Я сказала хватит! Я в состоянии решать, что мне делать и куда мне идти!
Кричит. У Рона, кажется, глаза на лоб залезли. Он не понимает, почему Гермиона так реагирует. Почему? Уж точно не потому, что ей не давали возможность принимать решения самостоятельно. А если так и происходило, её отчитывали по полной. Как маленькую. Как свою. Но она не была его. Какое-то время ей казалось, что она сможет стать его. Но. Всегда есть это но.
Девушка развернулась, еле держась на ногах, и вышла из Башни Гриффиндора. Голова резко начала кружиться, и в глазах начали маячить вспышки. Она не знала, куда идти. Но то, что стало намного тише, её явно обрадовало. Ноги несли её обмякшее тело в неизвестном направлении, заставляя погрузиться в беспросветную тьму.
Не придумав ничего лучше, Гермиона стремительно направилась на улицу, к той самой иве, под которой находилась лавочка. Мысль о спокойствии подавала сигналы, что нужно идти быстрее. Ей хотелось, ей так хотелось, чтобы ветер снова растрепал её волосы, чтобы холодок пустил мурашки по её спине. И она начала идти быстрее. Покачиваясь, пару раз спотыкаясь девушка шла в надежде наконец получить то, чего так хотела — умиротворения.
Оказавшись на цветочном холме, она почувствовала тяжелое разочарование, когда взглянула на скамью. Неописуемая пустота образовалась внутри. Чего она вообще ожидала? Возможно, ей и правда хотелось бы сейчас видеть эту платину вдали, на скамейке, под опущенной ивой. Гермиона даже не спорит, что ей действительно понравилась та тишина, в которой ей пришлось находиться в ту ночь.
Ноги принесли ее прямиком к дубовой лавочке. Сделав глубокий вздох, Гермиона села на то место, где сидела в прошлый раз. Она поймала себя на мысли, что последнее время она слишком часто дышит неспокойно. Ей не удается вздохнуть с облегчением, так, чтобы потом легкие не находились в напряжении. Слишком глубокую рану оставила война. Девушка расслабила свое тело, и её блузка прилипла к спинке скамьи. Она сложила руки в замок, ковыряя большим пальцем кутикулу.
Ветер был теплый, но тем не менее напористый. Непослушные пряди волос Гермионы то и делали, что крутились перед её лицом. Это заставило девушку прикрыть веки, избегая попадания волос в глаза.
Она всхлипнула. Гермиона не ждала поддержки. Она считала, что не имеет права просить о помощи у своих друзей, которые как ей казалось, справлялись. Омрачать их хрупкое спокойствие и давить на жалость — последнее что ей хотелось. В голове у Грейнджер метались мысли о том, что она должна стать лучше. Должна быть счастливее.
И это вечное “должна” срабатывало на ней не хуже Бомбарды — она буквально взрывалась от накопившихся эмоций, которым не давала возможности выйти наружу. От обиды и от непонимания, что делать дальше, Гермиона заплакала, пряча лицо в ладонях по привычке, чтобы никто не смог догадаться о ее состоянии. Конечно, было бы намного легче, плачь она навзрыд в гостиной факультета. Тогда бы она получила поддержку и сострадание жалость. Чёрт.