— Я бы хотел напиться на их свадьбе. Вот так событие будет! Весь Магический мир с ума сойдёт, — сказал Блейз, который сидел рядом с ним в Большом зале. Мулат усмехнулся своим же словам и принялся за ужин.
Ему не хотелось больше видеть это. Злость наполняла его изнутри, заставляя капилляры в глазах лопаться.
Ему не хотелось жить, зная, что рядом с ним не будет человека, в котором он так сильно нуждается.
***
Ночь — единственное время суток, когда Тео может полностью погрузиться в свои мысли. Сегодняшний вечер не был исключением. Именно поэтому Нотт покинул подземелья и устремился разгуливать по длинным, тёмным коридорам Хогвартса.
Вдруг он заметил движение — Драко Малфой идёт в подземелья посреди ночи. Конечно, он был с Грейнджер, хотя бы потому, что ему больше негде быть в такое время. Теодор окликнул его, и, судя по довольному лицу друга, Нотт не ошибся в своих догадках.
Завязался разговор, в котором Драко лишь подтвердил нежелательные мысли.
Его больше ничего не держит здесь. Его любовь не нужна тому, кому он хотел её дарить.
Идея, возникшая в его голове, была настолько маниакальна, что он боялся отказаться от неё, испугаться. Именно поэтому Нотт устремился к Астрономической башне, запретив другу идти за ним. Хотя в глубине души он кричал о том, чтобы тот пошёл следом.
Драко пошёл.
***
— Какой смысл жить без любви? — прошептал брюнет, мокрыми глазами разглядывая друга, что стоял напротив него.
— Я не знаю, что происходит, но надеюсь, что ты прекрасно понимаешь, что ты не одинок, — ответил Драко, протягивая руку вперёд. — Ты знаешь, что у тебя есть я.
— Я знаю.
Теодор не знал, что делать. В его голове возникла мысль о поцелуе. Как же сильно ему хотелось его поцеловать!
Поэтому, не теряя решительности, он приблизился к Драко в попытке коснуться его губ.
Отвернулся. Шагнул назад.
Это конец. Теперь окончательный.
Обменявшись парой фраз, Тео вытащил из кармана брюк небольшой бутылёк и волшебную палочку, направляя ту к виску и вытягивая воспоминания. Брюнет бросил склянку Драко, рассчитывая на его бдительность; Малфой поймал бутылёк и покрутил его в руках, заинтересованно разглядывая его.
— Только посмотри это тогда, когда меня не будет рядом.
— Договорились.
— Посмотри мне в глаза, — прошептал Теодор, погружаясь в глубину серых очей.
— Не глупи, — сказал Драко, делая небольшой шаг к другу.
— Я люблю тебя, друг, — еле слышно пробормотал брюнет, посылая Драко искреннюю улыбку.
Нотт взобрался на оградку. Драко был безумно напуган, и Тео захотелось обнять его, успокоить. Но…если он это сделает, то он не сможет осуществить задуманное.
Он не видел смысла жить, если его не будет рядом. Если он не сможет гладить его лицо по утрам. Если он не сможет держать его за руку. Если он не сможет говорить ему «я люблю тебя» и получать в ответ тоже самое.
Жизнь Теодора Нотта — сплошная череда «если», которая беспощадно режет его сердце лезвием острейшего ножа.
Последнее, что он хотел увидеть — глаза Драко Малфоя.
— Я тебя прошу. Слезь оттуда нахер, чёртов эгоист!
— Обещай, что в следующей жизни мы будем вместе, ладно?
Он сделал шаг.
Шаг назад.
Его изуродованное тело лежало на траве, под Астрономической башней. Глаза были открыты, и в них отражался лунный свет. Всё так, как он хотел.
Серые глаза — последнее, что отразилось в померкшем взгляде Теодора Нотта.
***
Драко резко вынул голову из Омута, пятясь назад и резко вдыхая воздух. Он схватил волосы на голове и сжал их в кулаке, оттягивая.
Шок — единственное, что полностью поглотило его.
— Всё это время это был он, — шепчет себе под нос. Сердце колотится, словно бешеное. Словно кто-то острыми когтями обхватил его и старательно вырывает.
Слёзы непроизвольно потекли по светлой коже.
Он не видел ничего и никого, кроме неё. Он не видел, что его лучший друг отрицает существование без него. Он никак не мог осознать, что его мать скоро умрёт, и всё, что он должен делать — находиться рядом с ней.
Весь мир ополчился против него.
Хорошая выдалась сказка.
Но он не был в состоянии закончить её на счастливой ноте.
***
Драко Малфой решил, что нужно успеть показать Нарциссе мир, который она совсем скоро перестанет видеть. Именно поэтому идея покинуть Англию как можно скорее не покидала его голову.
Но в этом пазле правильных решений не хватало одной детали —
Перед Драко стоит девушка, которую он, кажется, любит.
— Забудь всё, хорошо? — говорит он ей, старательно рисуя безразличный вид на своём лице.
Злится. Ударяет его. Сильно.
— Ты издеваешься надо мной? — кричит девушка. — Ты никуда не поедешь!
— С чего бы это? — усмехнулся.
— Я не знаю, во что ты играешь со мной, но, если ты решил так избавиться от меня, то у тебя не получится, — она подходит к нему вплотную, обвив его шею руками. — Помнишь, как ты спросил у меня, хочу ли я сбежать? Так вот. Хочу, если ты сбежишь со мной, — целует его.
Один Мерлин знает, как сильно он не хочет прощаться. Но он не видит другого решения.
Отвечает на поцелуй. Почти сразу отстраняется.
— Запомни этот поцелуй, потому что он последний, –говорит он ледяным тоном и уходит.
— Ты не можешь так поступить со мной! — кричит ему в след. — Я люблю тебя, Драко!
Финал. Он ненавидит её за эти слова.
Он ненавидит себя. Ненавидит Теоотцаматьволдемортамир.
Она — его. И только.
— Я сильнее, — думает он, но не озвучивает. Вместо этого из уст вырывается: — Мне плевать.
Слышит, как она начинает задыхаться в истерике.
Драко Малфой был готов сам взобраться на Башню и прыгнуть с неё.
— Я верила в то, что ты спасёшь меня! А ты…ты погубил меня, и это самое большое предательство!
— Нет, Грейнджер. Я погубил себя, — шепчет себе под нос и уходит.
***
С их последней встречи прошло несколько месяцев.
Ежедневный Пророк молчит, значит, её родителей по-прежнему не нашли.
Он чувствует, что в долгу перед ней. Малфой хочет бросить к ногам Грейнджер целый мир в благодарность за то, что она спасла его душу, дав понять, что он важен.
Поэтому он отплатит ей той же монетой.
Он щедро платит за поиски родителей Грейнджер, и спустя пару недель ему приходит письмо. Распечатывает его и погружается в чтение:
«Мадагаскар, Антананариву.
Не помнят прежнюю жизнь.
Стёрты воспоминания. Опознать волшебника, что применил Обливиэйт, не удаётся.
Будут возвращены в Лондон».
Он ухмыльнулся и тихо сказал:
–Ну конечно. Если бы я не заплатил, то хер бы кто их искал.
На душе стало немного легче. Это малая часть того, что он мог сделать для неё.
***
— Люциус? — в тёмной комнате раздаётся тихий голос матери, когда Драко входит внутрь.
В маминой спальне, в которой обычно стояли цветы со сладким запахом, сейчас пахло лекарственными зельями и больничными халатами. Яркое покрывало из дорогих материалов, расшитое узорами на заказ у французских волшебников, пылилось в кладовой — на кровати лежалое заколдованное на поддержание тепла серое, тусклое покрывало.
Под ним лежала Нарцисса Малфой, урождённая Блек — женщина, которая порхала по Мэнору в струящихся платьях, кормила белоснежных павлинов в садах, любила мужа и воспитывала сына. Сейчас же она больше походила на фарфоровую куклу.
— Нет, мама. Это твой сын, Драко, — прошептал он, аккуратно садясь на край кровати. Малфой погладил Нарциссу по голове, вспоминая, как она это делала в детстве с ним во время болезней.
Маленькому Драко тогда казалось, что тёплая материнская ладонь впитывает в себя всю боль, от чего тот чувствовал себя намного лучше в ту же секунду.
— Где Люциус, Драко? Он заходил ко мне с утра, но так поспешно ушёл, я — она закашляла, — я не успела спросить, как прошёл аукцион часов.