Руки Малфоя покрылись мурашками — это то, о чём предупреждал его врач Нарциссы.
— Последствия затяжного поражения мозга вследствие магического вмешательства — изменённое сознание наблюдается у большинства моих пациентов, — колдомедик поправил очки. — Мистер Малфой, ваша мать слишком долго находится в этом состоянии, боюсь, что прогнозы не утешительны.
— Как это будет происходить? — спросил Драко, сидя в кабинете в Святого Мунго. Он сидел на чёртовом неудобном кресле дурацкого красного гриффиндорского цвета, которое, он не хотел себе признаваться, придало ему храбрости задать вопрос о том, как будет умирать его мама.
— Болезнь до последнего будет протекать в привычной уже вам форме — головные боли, ухудшение зрения и координации, спутанность речи. Но последней стадией такого рода недугов являются галлюцинации. Мистер Малфой, как только вы поймете, что Нарцисса видит «что-то», сразу вызывайте меня по камину, — он протянул Драко пергамент с подписью его матери. — Нарцисса подписала это соглашение, когда еще была в здравии ума. Прочитайте его, пожалуйста.
Драко взял пергамент, на котором узнал тонкий почерк мамы и печать своего рода; он произнёс заклинание левитации и начал читать:
«Я, Нарцисса Друэлла Малфой, подтверждаю далее изложенное решение фамильной печатью Малфоев.
28 сентября 1998 года, в больнице Святого Мунго, мне был поставлен диагноз №1456.3 в справочнике «Магические недуги»: «Разрушение сознания вследствие воздействия Тёмных искусств на волшебника в течение 24-72 часов непрерывно (Заклятие Круциатус, Заклятие Империус)» Главной Целительницей Пятого этажа Карлой Уингер. С момента постановки диагноза подвергаюсь лечению; моим доверенным лицом по вопросам осуществления лечения является мой сын Драко Люциус Малфой.
Данным письмом прошу Главного целителя Больницы магических болезней и травм Святого Мунго подтвердить мое решение, решение Главной Целительницы Пятого этажа на проведение магического умерщвления по средством «Мор-порошка», когда я, Нарцисса Друэлла Малфой, пациентка с диагнозом №1456.3 в справочнике «Магические недуги», потеряю рассудок.
Прошу уведомить о моем решении мое доверенное лицо по вопросам осуществления лечения, моего сына Драко Люциуса Малфоя, а также уведомить его невозможности оспорить решение».
— Аукцион прошёл плохо для нас, мама. Наши ставки на время проиграли, — произнёс Драко, наклонившись к Нарциссе и целуя её ледяные щёки.
Он встал с кровати и направился в кабинет отца, чтобы воспользоваться каминной связью.
В ту ночь Драко Малфой пытается вспомнить, когда в последний раз в своей жизни он был так несчастен.
***
— Может быть, когда-то я смогу всё исправить, — говорит он, стоя у могильной плиты на фамильном кладбище. — Я бы хотел познакомить тебя с ней. Она невероятная, — горло рвёт от рыданий. — Я скучаю, мам.
***
Вытащив из ящика пергамент и перо, он садится за письменный стол, прожигая взглядом пустой лист и не зная, с чего начать.
Закрывает глаза и тяжело вздыхает.
Не понимает, правильно ли он сейчас поступает. Но он так сильно хотел её увидеть.
Сжав перо в руке, он решился и начал писать:
«Я хреновый друг.
Пропал на пару лет, а сейчас пишу тебе это письмо.
Я всё еще помню о предложении Поттера, поэтому буду рад, если ты сообщишь мне время и место сбора.
Хочу попытаться всё исправить.
Твой, я уверен, всё ещё горячо любимый друг,
Драко Малфой»
***
Желание развернуться и уйти прочь практически одолело Драко, но он слышит её голос. Спустя столько времени. Приятное чувство щекочет внутренности, и он улыбается, вспоминая первый раз, когда она искренне засмеялась при нём.
Опасаясь растерять ту уверенность, что хранилась в нём, Малфой шагает вперёд, раскрывая дверь перед собой.
Вот она. Такая красивая и до ужаса уставшая. Напуганная. Этой встречи она боялась не меньше него.
Возможно, ей это уже не нужно.
~~~
Покинув его сознание, Гермиона с ужасом взглянула на парня — тот стоял на коленях и тяжело дышал, пытаясь восстановить дыхание; и каждый вдох был пропитан облегчением.
Он улыбнулся и посмотрел на девушку. Малфою показалось, что его вечная погоня за чем-то невидимым закончилась — финал оказался болезненным.
Долгожданным.
Гермиона смотрела на Драко широко распахнутыми глазами. Шоковое состояние никак не покидало её. И если раньше она предполагала, что он сможет хоть как-то оправдаться, то открывшаяся перед ней правда лишь усилила боль.
У Грейнджер болело сердце от осознания, что он всё знал.
Что он был настолько одинок всё это время.
Она пыталась прислушаться к сердцу и понять, что болит сильнее.
— Ты знал, — прошипела она, сжимая палочку в руке. — Знал, и молчал.
Он лишь безмолвно кивнул головой и закрыл глаза, потому что боялся встретиться с ненавистью взглядом.
— Как ты мог молчать? — лицо Гермионы исказила гримаса непонимания и отчаяния.
— Это было единственное правильное решение, которое виделось мне за болью утраты, — ответил Драко и открыл глаза; ему хотелось умереть в эту же секунду, лишь бы больше никогда не видеть Грейнджер настолько разбитой.
— Ты знал, кто хотел меня убить, но молчал!
— Я хотел тебя спасти! — крикнул Драко, вставая с колен и делая шаг к ней. — Я пытался спасти хотя бы тебя! Скажи, как я мог поступить иначе? Он был мне как брат, — он перешёл на шёпот, глядя на девушку мокрыми глазами. — Думаешь, так просто было подойти к тебе на следующий день и рассказать о Нотте? Я не мог позволить осквернить его память… не тогда, когда с момента его смерти прошло так мало времени.
Гермиона тихо хныкала, глядя на Драко и слушая его.
— Гермиона, я, — он замялся, — я так хотел всё исправить! С момента, как я оказался на пороге Малфой-Мэнора я понял, что совершил чудовищную ошибку, но я не мог собраться. Я думал, что я потерял тебя, я думал, что ты не простишь, я… — он отвернулся от неё и сжал руки в кулаки, надавливая ими на глаза. — Я думал, что ты соврала, говоря о любви ко мне.
Уже ничего не имеет значения. Их отношения — пергамент, который Драко безжалостно скомкал, а потом развернул, надеясь на то, что он вновь будет ровным.
— Ты был так нужен мне, Драко… — прошептала Гермиона и закрыла лицо ладонями. — Ты позволил мне остаться одной, по своему подобию? Драко, если бы ты тогда не ушёл, — она заплакала, — я бы держала тебя за руку, когда умирала Нарцисса, я могла быть рядом на похоронах Тео! Но ты мне не позволил! Ты не позволил себе быть рядом со мной, когда мне пришло чёртово письмо от родителей!
Он приблизился к ней и прижал её к себе, успокаивающе поглаживая её спину. Гермиона колотила его по груди, рыдая и задыхаясь.
— Всё это время я так нуждался в тебе, — говорит он, целуя девушку в лоб. — Я так ненавидел себя за то, что не смог найти иного пути. За то, что отпустил тебя! Я не могу просить у тебя прощения, Гермиона. Я лишь хочу, чтобы ты позволила мне любить тебя, пускай я не буду рядом, но прошу тебя, — Драко пристально посмотрёл в её глаза, больше не сдерживая слёзы, — позволь мне ответить тебе на твоё признание.
Девушка затаила дыхание, бегая взглядом по лицу Малфоя и ища в нём тысячное подтверждение его словам.
И сделала шаг назад.
***
Спустя много лет Гермиона Грейнджер будет вспоминать этот момент, когда на небе горели миллиарды звёзд, а внутри неё порхали миллиарды бабочек — тогда она осознала, что кроме неё в этом мире Драко Малфою больше некого любить.
И отвергни она тогда его, отвергни она тогда себя, в ту ночь она бы стала убийцей двух молодых душ, слишком травмированных войной.
Они ошибались вместе. Они исцелялись вместе.
Они любили друг друга.
Они — были.
***
Сделав шаг назад, Гермиона вытерла слёзы рукавом любимой кофты и посмотрела на Драко, который боялся моргнуть, дабы девушка перед ним не исчезла.
— Позволяю.