Ха-ха-ха…
Столько раз мне казалось, я была даже уверена, что у меня всё отлегло. Что Лёша меня больше не цепляет, не держит на эмоциональном поводке. Что мне плевать на него, его связи и достижения с высокой колокольни. Да так и было! Но стоит ему открыть рот… опять солгать! Причём не о настоящем, а о чём-то прошлом, всё! Хоть вешайся! Логика какого-то имбецила! То к гендерному неравенству цепляется, хватаясь за стереотипы многолетней давности. То несёт просто чистейший бред о том, что я в чём-то виновата.
Нет, я виновата. Я знаю и помню свои косяки! Но он ведь не о них! Он приписывает мне какие-то воображаемые мотивы, новые оскорбления и прочее. Что в голове у человека, непонятно.
Разблокировав планшет, сажусь писать простыню Инге. Няню я уже отпустила за ненадобностью, не забыв о щедрых чаевых. Как и предполагалось, Лёша даже не удосужился заглянуть к дочери.
Которой здесь, кстати, не было.
" Инга, я на взводе. Кажется, полюбовно у меня ничего не получается решить. Скорее всего, завтра вернусь. Как там Кристинка? "
Не прочитано. Занята, должно быть.
И что мне теперь делать?
Нет, пансионат мне нравился. Но без дочери как-то уныло всё и тревожно. Как они там с Ингой справляются? Позвонить по Скайпу, что ли?
Всё-таки я наседка…
Решила сходить в душ, а уже потом звонить и начинать волноваться. Не обязана же она каждую минуту в телефон заглядывать. Правильно?
Душ был общим. На три кабинки, закрывающиеся цветастыми занавесками с жёлтыми утятами. Милота, да и только. Дочери бы понравилось.
Вымыв волосы, я некоторое время постояла под тёплыми струями воды, размышляя о своих пошатнувшихся моральных нормах и устоях, прежде чем наконец-то выдохнуть.
Честно сказать, к войне я была не готова. Морально. Доказательная база и компромат у меня имелись более чем весомые, а вот морально я раскисала с каждой новой мыслью, посетившей мой многострадальный мозг.
Я могу его уничтожить. Лёшина карьера не просто рухнет. Он потянет за собой Азарова. Полетят головы. Больше всего меня тревожат не свои душевные метания и угрызения совести, а ответная реакция. Неважно, Лёши или Азарова. Что тот, что тот опасный и влиятельный человек. Сыграет ли роль, то что я мать его ребёнка в границах отмщения? А Азаров? Такой и убить может…
Я просто подставляю под удар себя и дочь. Ну да, я избавлюсь от штампа в паспорте. Скорее всего. А если муж не пасанет? Если мне придётся обнародовать весомые факты деятельности бывшего мэра, в которых мой муж принимал активное участие? Станет только хуже.
Правду говорят, хочешь мира — готовься к войне.
…а я к ней не готова.
Наспех вытерлась полотенцем, промокнув волосы. Облачилась в любимый махровый халат почти до самых щиколоток и, подхватив с крючка оставленную одежду и ключ от номера, вышла в коридор.
За коричневыми дверями слышутся тихие голоса малочисленных постояльцев. Всё-таки хорошо здесь. Спокойно и немноголюдно. Да и кормят вкусно.
А вот около моей двери сидит муж. На корточках, с задранными штанинами брюк выше щиколоток. Он лениво наблюдает за моим приближением, не спеша подниматься.
Сердце пропускает удар. Что если он сейчас попросит пустить его к дочери? Как я выкручусь?
— Ты не уехал? — голос дрогнул.
Пусть отойдёт от двери. Пусть отойдёт!
— Я стучал… — тихо произносит он, поднимаясь. Выпрямляется во весь рост и поджимает губы. — А где наша дочь, Лиза?
Вот он — крах моего недо-плана.
— В детской. — лгу, вскинув голову.
Что я творю? Какой ужас!
Лёша кивает. На короткое мгновение у меня даже темнеет в глазах от облегчения.
— Что ты хотел?
Я должна его быстрее выпроводить! Почему он вообще всё ещё здесь?
— Пойдём, поужинаем?
— Ночью? Я не ем после шести. Бывают редкие исключения. Стараюсь есть до того, как забираю Кристинку из сада.
— Зачем? — невозмутимо интересуется муж.
Я лишь хмыкаю. Ну да, зачем? Я так долго восстанавливалась после родов, обследовалась на гормоны, щитовидку, занялась кожей и питанием, что до сих пор порой вижу в зеркале отражение девушки с обвисшей кожей и тёмными кругами под глазами.
— Лёш, давай не будем. Мы всё сказали друг другу. Отойди от двери.
— Тимур ездил за суши и вином. Составь мне, пожалуйста, компанию. — не сдаётся он.
— Ладно. — поспешно соглашаюсь. — Где?
— В столо… В буфете. Я подожду тебя?
— Нет. Мне нужно время высушить волосы. Я спущусь, не заблужусь.
— Я серьёзно, Лиз. Давай посидим, как нормальные люди… — он мне кажется таким искренним, что я ненадолго теряюсь.
— Хорошо. Я тебя услышала. Иди, я скоро спущусь.
— Я жду полчаса и беру твои двери штурмом. — ну наконец-то, прежний Лёша вернулся. — Ты обещала. Время пошло.
Прозвучит странно, но я позволила ему оставить последнее слово за собой. Он ушёл, пока я делала вид, что вожусь с замком.
Вот такой вот муженёк. Пришёл вроде бы с миром, а напоследок всё-таки подгадил. Приглашение на ужин? Ммм. А в конце опять корона мозг передавила.
Не дав себе возможности передумать, быстро натягиваю на себя тёплое платье-свитер бирюзового цвета. Активно тру волосы полотенцем, чтобы после безбожно выдрать половину расчёской.
На какое-то мгновение взгляд спотыкается о косметичку. Я замираю. А стоит ли? Ещё решит, что я для него накрасилась. С его то стереотипами о женщинах. Потешит своё самолюбие. Да и видел он меня только что без макияжа…
Нет!
Надеваю тёплые махровые домашние сапожки на мягкой подошве и, приоткрыв дверь, осматриваюсь по сторонам. Никого.
В буфет спускаюсь на подрагивающих ногах. Суши и вино — это ведь почти романтический ужин? Он ведь не должен вспомнить о дочери, да?
Дверь открыта. Заглядываю внутрь с опаской. Лёша сидит за единственным накрытым столом, в то время как другие пусты. За соседним, справа от него, сидит хмурый Тимур. Рядом с ним лежат белые розы на длинной ножке, а на лавке напротив снятый пиджак мужа.
— Тимур, — тепло улыбаюсь я, — Рада тебя видеть.
Вру. Не рада. В отличие от моего мужа, его безопасник не столь самонадеян.
— Добрый ночи, Елизавета Павловна. — не шелохнувшись, приветствует он.
— Лиза, — Лёшка неуклюже встаёт из-за стола, тянется к цветам, улыбаясь как идиот, — Это тебе. За то, что пришла.
— Спасибо. — не притронувшись к цветам, я сажусь за стол, осматривая суши-сеты и красное, уже откупоренное вино. — Пусть полежат. Заберу их в номер.
Цветы жалко немного. Мог бы и озаботиться вазой, что ли. Не бросаться же мне сейчас на поиски таковой?
— Ладно. — выдыхает он.
— А мы так и будем ужинать под надзором? — усмехаюсь, кивая на Тимура.
— Вы-то куда? — вмешивается охранник. — Я не оставлю объект без наблюдения.
— А сексом, прости, нам при тебе заниматься?
Я пошутила. Разумеется, пошутила! Но приподнятая бровь мужа явно свидетельствовало о том, что он ещё не определился, шутка это или нет.
— Я буду за дверью! — недовольно бурчит мужчина, окинув строгим взглядом прилавок раздачи и тёмный провал дверного проёма, ведущего, я так понимаю, в кухню.
— Спасибо, Тимурик! — весело бросаю ему в спину, пародируя издёвки над бедолагой своей подруги.
— Не за что. — на ходу отзывается он, скрывшись за дверью.
Мы остаёмся вдвоём. Хорошее настроение снимает как рукой. Встречаю серьёзный, даже строгий, взгляд мужа и вызывающе усмехаюсь:
— Что, Лёш?
— Учитывая то, как закончился наш разговор в этом самом месте, твоё расположение духа вызывает вопросы.
— Хочешь отвезти меня к наркологу? — пытаюсь отшутиться. — Не стоит.
— Даже мысли такой не было. — улыбается муж. — Вина?
— Да. Давай уже вина.
Он молча наполняет бокалы, сохраняя задумчивое выражение лица. В моей голове проносится шальная мысль, что вино может быть отравлено.