— Куда ты дела нашу дочь, сумасшедшая? — он совсем не злится. Смотрит на меня и грустно, и весело одновременно. Не знаю. Не понимаю, что происходит.
— У Инги гостит… Знаю, ты её недолюбливаешь, но они отлично ладят…
— Не удивительно. По умственному развитию они сейчас где-то на одном уровне… — улыбается, приобняв меня за плечи.
— Шутишь? Я думала, ты будешь в ярости.
— Ну куда мне до своей жены-шпионки. — вздохнув, он обходит меня и садится на лавку рядом со мной. — Давай на посошок выпьем?
— Ты и такое слово знаешь?
— Я и по фене могу… За перемирие? — обновив вино в бокалах, муж невозмутимо поднимает руку вверх.
— За перемирие… — повторяю шёпотом.
Бокалы издают звон. Мы делаем по глотку. Напряжение немного отступает.
Скрещенные взгляды даются тяжело. Это он. Тот самый взгляд, от которого хочется улыбаться и скрыться одновременно. От него неловко. Очертания короны и крыльев за плечами мысленно проступают над моим телом.
Когда на тебя смотрят так, кажется, лучше тебя нет. Нет, и быть не может.
— Не смотри на меня…так… — тихо прошу я, отводя взгляд. Прерывая напряжённый момент.
— Как так?
— Как будто… любишь.
— Или влюблён? — невозмутимо уточняет он, понизив голос до вибрирующего шёпота. — Ты, в отличие от меня, Лиза, открываешься для меня только с лучшей стороны…
Глава 19
С лучшей стороной я, конечно, погорячился. А вот тот факт, что я впечатлён, пришлось признать.
Вместо злости и оскорблений, я, неожиданно сам для себя, посмотрел на ситуацию сторонним взглядом. Пока я заинтересован и являюсь главным действующим лицом, поступки моей жены отвратительны! Но если я сторонний наблюдатель, или участвую в обсуждении не своей жизни, а, скажем, хорошего знакомого? Разве я был бы впечатлён им? Нет. Я бы искренне ему сочувствовал. Даже посоветовал бы впредь искать избранницу с более низким интеллектом.
Чисто по-человечески я не могу в полной мере оценить Лизу. Ни её поведение, ни слова и поступки. Да и не нужно это.
Я женился на мышке, от которой яйца сводило и дух захватывал, а женат оказался на сущей тигрице.
Только, кажется, не женат, а развожусь с тигрицей.
— Ты же понимаешь, что это не влюблённость, Лёш? — жена нарушает ход моих мыслей. — Мы стали чужими в браке. А сейчас, когда всё подходит к логическому завершению, чувство собственничества мешает поставить последнюю точку. Возможно, в эти месяцы мы узнали друг друга лучше, чем за годы супружеской жизни, но это всё иллюзии. Мы всегда были разными. Разные сейчас. Слишком. Противоположности притягиваются — не наш случай.
— Я согласен с тобой. На какую-то часть. — вздыхаю, подливая вино в бокалы. На посошок затянулся. Я не могу сказать, что не рад этому. — Катализатором действительно послужило то видео, Лиза. Собственничество взыграло. Я буду полнейшим ослом, если скажу, что это не так. Так. Но именно это заставило меня открыть глаза. Присмотреться к тебе. Оценить твои успехи. Признать достижения. Я честен с тобой. То, что я узнавал и узнаю… располагает к тебе, понимаешь? Мне хочется хотя бы косвенно во всём этом участвовать. Хочется остаться с тобой и продолжать узнавать новую тебя. Что это, если не влюблённость?
— Не говори ерунды. — Лиза закатывает глаза и довольно улыбается. — Неужели ты уже забыл о моих любовниках? Это тоже моя лучшая сторона?
— Не совершает ошибок тот, кто ничего не делает. Тебе ли не знать, что я сам с… — запинаюсь, очертив вокруг лица полукруг рукой, Мордой в пушке. Пухе. Пушище.
— Знаю. Только проблема в том, что мы по-разному смотрим и на это. Ты считаешь ошибкой свои связи потому, что тебя не затянуло туда, понимаешь? Потому что, возможно, ты увидел нечто интересное во мне сейчас. Повторяюсь, возможно. А я это ошибкой не считаю. Они помогли мне справиться. Стать той, кто я есть. Я их люблю. Мы не всегда спим, мы можем общаться и веселиться. Они мне очень помогли…
— Зачем ты мне это сейчас говоришь? — чувствую, как нервная дрожь пронзает позвоночник. Злюсь. — Чтобы я вышел из себя?
— Чтобы ты знал. — она пожимает плечами и ёжится. — Мой мир вертелся вокруг тебя. Потом вокруг дочери. Я не помнила себя без вас. Что я любила, чем занималась, как отдыхала… Это всё пугает, когда тебе стоит опомниться и задуматься о своей жизни хоть на минуту. Но ты отодвигаешь этот страх, раз за разом, напоминая себе, что живёшь сейчас. Что нужна. Что любима. А по факту не живёшь. Существуешь. Декрет был ужасным. Ты был ужасным мужем. Я была ужасной женой, наверное. Нужно было тебя встречать со скалкой, или уезжать при первых звоночках твоей неверности. Не знаю. Я не могу жалеть о браке с тобой, потому что у меня есть красавица-дочь. Возможно, не будь её, наш брак продлился бы рекордно короткие сроки, или, наоборот, креп и процветал. Но она у меня есть. И я люблю её больше жизни. Я очень хотела, иногда хочу до сих пор, тебя ненавидеть, но у меня очень плохо это получается. Мешают хорошие воспоминания о нас. Мешает твоя настойчивость последнее время. Дочь, которая тебя любит несмотря ни на что. Словно вся моя жизнь против того, чтобы я тебя ненавидела. Так, как ты этого заслуживаешь, Лёша.
— Я не знаю, почему так себя вёл. У меня нет разумного объяснения. Наверное, было бы честно, если бы я пришёл и сказал: " Да, твои подозрения не беспочвенны. Я тебе изменяю. " Это что-то из области фантастики. Так было проще. Не хотел тебя расстраивать. Да, блядь, это вообще бред. Не знаю, Лиза. Наверное, я знал, что всё это мимолётное. Ничего не значащее. Хотел, чтобы по финалу мне было к кому возвращаться. Я не помню уже.
— Ты думаешь, ты один такой? Большое количество женщин решаются на слежки, взломы соцсетей, распечатки телефонных разговоров, не потому, что им жизненно необходимо докопаться до измен мужа, парня. Потому что они хотят верить. Таким, как ты. Которые врут. Выставляют верных жён идиотками. Им нужно иметь хоть какие-то доказательства, потому что иначе, она будет жить и дальше с чёрной, разрастающейся дырой в груди, выслушивая из раза в раз, что она "напридумывала". Ты и сам опустился до слежки, Лёша. Зачем?
— Я хотел знать, чем ты живёшь. — признаюсь морщась. — Да и после той аварии, у меня самого голова соображает едва-едва. Конечно…я хотел убедиться, что у тебя несерьёзно с…ними. Потому что это пиздец, Лиза.
— У меня несерьёзно. — она удивлённо округляет глаза, пряча пальцы в рукава. — Ты не подумай, никакой шведской семьёй мы никогда жить не будем. Никогда я дочь не потяну в это всё. Я не могу это объяснить. Это зависимость.
— Секс-зависимость?
— Да. Нет. Не знаю. Это странно с тобой обсуждать… — она морщится, высунув руку из рукава, чтобы вновь подхватить бокал с вином. — Когда ты на меня не обращал внимания. Не смотрел вообще. Да и я на себя не очень хотела смотреть… Они… Не знаю… Ну они смотрели так… Будто я невероятная. Будто я самая-самая. Ну и секс, конечно. Понимаешь, когда мы…ну…в общем, они меня любят. Не себя, а меня…
— Лиза, это естественно! Они за это получали бабки!
— Вообще-то, нет. — зажмурившись, выдыхает она. — Это было лишь дважды. Во второй раз они пригласили меня на открытие своего клуба. И… завязали со всем этим. Вроде бы. Даже если за деньги, Лёш… Я думаю, многим женщинам нужно нечто подобное. Быть для кого-то самой-самой. Чтоб кто-то на неё так смотрел. Заботился о ней, пусть даже в сексе… Мне кажется, что мужчинами движет нечто схожее. Вы же тоже ходите к проституткам. Ну некоторые из вас. За новизной, за тем, чтобы оторваться, не знаю. Моя ошибка в том, что я нашла в этом отдушину, ставшую не только моим мотиватором, но и проклятием. Я не могу от этого отказаться…
Большего абсурда я в жизни не слышал.
— Взгляд? Заботиться? — ошеломлённо повторяю. — Лиз, это бред.