— Ты можешь не идти, если не хочешь. — огорошивает он. — Я серьёзно. Это совсем необязательно.
— В смысле? — сажусь напротив него. Делаю большой глоток кофе, обдумывая услышанное. — Для тебя же это важно. Ты прожужал мне этим все уши, едва ввязался в это движение.
— Да и хер с ним. Не хочешь идти, не иди. Будет глупо выглядеть, если мы продолжим изображать счастливое семейство, а через месяц, другой все узнают о нашем разводе. — хмыкает он, обхватив руками чашку. — Не хочу доставлять тебе неудобство.
Я в шоке. Или в ужасе? Не знаю. Это и приятно и обидно одновременно. Очень смешанные чувства.
— Я пойду. Я обещала. — коротко отвечаю я, поднимаясь из-за стола. — Ты подумал о психотерапии и обследовании, Лёш? — задерживаюсь рядом с ним, легонько сжав его плечо.
— Позже, Лизок. — тихо произносит он. — Сейчас не время.
— Тебе хуже. Сколько часов ты спишь в сутки?
— Не начинай, Лиза. Нет ничего, с чем бы я не справился. Ты же знаешь…
— Знаю…
Поспешно покидаю кухню и выхожу через заднюю дверь на улицу. Прохладно, но это мне сейчас нужно.
Знаю, что мой муж очень сильный. Что он может справиться с чем угодно. Только не с собой. Он, словно маленький ребёнок, который редко когда может позаботиться о себе сам. Будь то зубная боль или простуда. Ему нужен толчок. Он будет терпеть до последнего. Абстрагироваться. Отвлекаться от болезни и боли, но в клинику не пойдёт.
О чем я вообще рассуждаю? Этот ненормальный умудрился подхватить от Кристины ветрянку на тридцатом году жизни. И конечно же, больным и заразным поперся на работу. До вечера протянул. А там, больница, реанимация, инфекционка.
Взрослый дядя, ага.
Научила его жизнь чему-то? Хотя бы эта же ситуация, что свой организм и своё самочувствие нельзя игнорировать. Нет! Так это реальная ситуация. Конкретная и ощутимая, с доказательствами и анамнезом, симптоматикой. А наша душа? От боли в ней нет таблеток. Ну, почти. Сыпь, температура, насморк — это видимые признаки. Их тяжело игнорировать. А вот игры подсознания и нарушенную психику, конечно же, можно. Ведь соплями всё вокруг не перемазано, сыпь не чешется. Это невидимая болезнь. Но это не значит, что она не опасна. Это страшно. Это свело моего отца в гроб.
…удивительное стечение обстоятельств.
Кажется, немного остыла. Пора будить дочь. На сегодня у меня больше планы.
Вопреки своим обещаниям, я так и не встретила Олега из больницы. За мужем бегала по городу. Потом время поджимало. Сад. Дочь. Гимнастика.
В обед попытаюсь реабилитироваться.
Глава 23
— Всё по плану? — голос Тимура звучит с неприкрытой усмешкой.
Не понимаю, серьёзен он или нет, да и сейчас мне нет до этого дела.
— Кроме… финальной части. — оттягиваю галстук, непроизвольно бросая взгляд на часы.
Обед. Интересно свой обед проводит моя жёнушка. Продуктивно!
— Как скажете. — вновь голос моего начальника безопасности звучит неоднозначно.
— Как скажу… — замолкаю, разглядев через окно тонированной девятки вышедшую на подъездную дорожку к коттеджу Лизу.
Не понял? Это они там… Что они там?
Зябко кутаясь в меховую жилетку, моя жена кому-то улыбается, протягивая не пойми к кому руки.
— Тимур, тебе видно, что… — вопрос отпадает сам собой.
Явился. Хромоножка херова!
— Мне кажется, они просто гуляют. — вбивается в поток моих мыслей голос Тимура.
Я не мог представить, что когда-то подумаю о том, что предпочёл бы другой вариант.
Впрочем, это было ожидаемо. Это же Лиза…
Я могу тысячу раз злиться на неё, оскорблять свою жену, но неспешного мнения о ней, устоявшегося за многие годы, это не изменит. Она не была легкомысленной. Не была меркантильной и распущенной.
Мог бы и раньше догадаться, что её похоть давно смешалась с другими, более глубокими и трепетными чувствами.
— Поехали отсюда. — шепчу, бессильно сжимая и разжимая кулаки.
Лучше бы я их вместе не видел. Хромающий обмудок с тростью и моя жена… Улыбающаяся и придерживающая его локоть жена.
Когда со мной она последний раз так беззаботно улыбалась?
Тимур трогается с места, но на такой развалюхе это оказывается не так просто.
Грохот и выхлоп привлекает внимание прогуливающихся.
Лиза выглядывает в приоткрытые ворота, а я, будто пойманный на месте преступления вор, мечусь на заднем сиденье.
Я не имею права на ошибку. Она ничего не должна знать.
— Да сдвинь ты с места эту колымагу! — рычу, сминая пальцами грубую ткань галстука.
Лиза права, мне пора лечиться.
Глупость какая. Второй раз за день ловлю себя на мысли, что кто-то за мной наблюдает. Давящее, холодящее спину ощущение чужого взгляда вновь застало меня врасплох.
— Что там, Лиз?
Провожаю взглядом, очевидно, заглохший отечественный автомобиль, и зябко ёжусь.
Холодает.
— Я закрою ворота, Олеж? — спрашиваю, хмурясь от дурного предчувствия.
— Не надо. — один из моих любовников оказывается рядом со мной, опасливо косясь в сторону дома. — Прогуляемся?
— Что? — недоверчиво переспрашиваю я.
Олег именно это мне предложил, едва я переступила порог их со Стасом дома. Даже пакеты с гостиницами пришлось оставить на кухонном столе, настолько парень был настойчив.
— Я думала, речь шла о территории дома. — невнятно бормочу, озираясь по сторонам.
Чувство тревоги усиливается.
— Можем поговорить здесь.
Вижу, как мужские пальцы сжимаются на локтевом костыле до белых костяшек, и внутренне холодею.
— Что происходит, Олег?
Наверное, что-то странное пробирается в мой голос.
Парень хмурится и подаётся ко мне, отчего я шарахаюсь в сторону.
— Лиза, ты серьёзно? Ты меня боишься?
— Что ты хотел сказать?
— Не сказать, а поговорить, Лиза. Что с тобой?
— Почему не в доме? Зачем ты выманил меня на улицу, а теперь заманиваешь выйти со двора? — в одно мгновение перед глазами всплывает образ следователя. Кажется, Вениамина Алексеевича. Олег из пылкого любовника и просто хорошего парня превращается за секунду в отъявленного мерзавца.
Пячусь к своей машине.
— Я нашёл в доме камеру! — восклицает он, не двинувшись с места и буравя меня рассерженным взглядом. — Я маньяк, по-твоему? Что ты от меня шарахаешься?!
— К-камер-ру? — голос дрожит.
Понемногу страх отступает.
— Камеру. А перед аварией, я видел Стаса у своего байка, Лиза. Он почти не появляется дома, с тех пор как меня выписали из больницы. Что-то происходит со Стасом, Лиза. — Олег рвано выдыхает. — Мне кажется, у него проблемы. Он во что-то вляпался и теперь его используют… Боюсь, чтоб подобраться к твоему мужу. Ты ничего подозрительного не замечала?
У меня шарики заходят за ролики. Я попросту не могу обдумать услышанное, потому что это не укладывается в моей голове.
Как в подобное поверить?
Да и немаловажный вопрос, кому вообще верить?
Безусловно, авария и полученная травма Олега вызывают гораздо больше доверия, чем активизировавшийся Стас, но… Когда в моей жизни было хоть что-то однозначно и просто?
А если всё услышанное мной ложь? Если Олег специально говорит это всё, чтоб снять с себя подозрения?
— Я… Встретимся завтра. — не знаю, что сказать.
Боюсь говорить что-то, что может выказать мои подозрения и недоверие.
Бросаюсь к машине под прицелом прищуренных глаз и спешу покинуть территорию некогда гостеприимного ко мне дома
В голове каша. Не представляю, как доехать до работы и не убить себя и ещё какого-нибудь несчастного, попавшего мне под колёса или протаранившего…
Не стоило об этом думать.
Обрывки воспоминаний застывают перед серой лентой дороги. Звук битого стекла настолько реален, что я невольно вжимаю голову в плечи, резко вдавливая педаль тормоза в пол.