— Я всегда знала, что ваш детский сад не для простых смертных. — заявляет эта ненормальная.
— Какой детский сад? Какие смертные? Ты больна, Инга? Я говорю, в их семье горе, а ты… Ты что несёшь?
— Да при чём здесь горе? Я тебе про мужика говорю. Это ж Князь! — возмущённо пыхтит подруга. — Плохо, конечно, что мама у девочки умерла, но она ещё маленькая, глядишь, папка в дом новую маму приведёт и всё у неё будет хорошо.
Я теряюсь. Мне кажется, мы говорим на разных языках и совсем о разных вещах.
— Ты когда такой бессердечной стала? — неверяще шепчу я. — Какая разница, кто он и сколько его дочери лет? Да и что, вообще, за Князь? Кличка какая-то дурацкая. Чем-то тюремным отдаёт. — ёжусь от мысленных образов и обхватываю себя руками.
— Я не пойму, кто из нас за мажора замуж вышел? Почему я больше тебя знаю об элите? Не на то ты супружескую жизнь тратила. Надо было связями обрастать. — перебирая баночки и тюбики в чемодане, Инга отставляет их в сторону. Делит на две части, тщательно рассматривая этикетки. — Ты бы, кстати, так радостно, как сегодня, когда Князь уходил, не кивала. Глядишь, и помог бы тебе чем. Очень вовремя он подвернулся.
— А ты откуда знаешь? — вспомнив хватку на своём горле и звучащие за спиной шаги, я вздрагиваю и снова касаюсь шеи.
— Что знаю? — кивнув на одну часть средств, подруга повелительно изрекает: — Это можешь сразу в ванную убирать.
— Что он меня от Лёши спас.
— Лёши? Ты виделась с Лёшей? — мгновение и её интерес к содержимому чемодана исчезает. — И? Он что-то сделал? Что-то сказал?
Отчаянно трясу головой, не понимая, о чём мы вообще говорим.
— Ты сказала, что он очень вовремя мне подвернулся… — с сомнением шепчу я, не спеша посвящать подругу в детали нашего разговора с мужем. — Ты что имела в виду? Прости, я путаюсь…
— А я не сказала? — недоверчиво смотрит на меня та. — Во блин. Князев же самый крутой адвокат. Говорят, он даже Азарова прижучил, когда Азарова решила разводиться. Правда, деталей не знаю. Пёс сутулый пошёл на сделку, и вроде как они даже разводиться передумали. Ой, в общем, да какая разница? Что там Лёша-то, я не поняла?
— В своём репертуаре Лёша. — уклончиво отвечаю я, кося в сторону дверей. Не хочу, чтобы дочь что-то услышала.
В голове вертится совет моего спасителя: «Здесь нужен хороший адвокат». Уж не себя ли мне предлагал этот Князев? Может, он увидел во мне потенциальную богатенькую клиентку? Или это был просто совет, а я хочу в нём видеть нечто большее?
— Пиздец. А ты уверена, что вы здесь в безопасности? Если он уже знает, где вы, может, лучше ко мне, а? Сегодня правда аврал, но вечером я смогу вас забрать. Или давай сейчас ключи дам, а вы своим ходом?
Куда-то Ингу понесло.
— Ничего он не сделает. — качаю головой, сама едва ли веря собственному заявлению. — Да и тревожная кнопка под боком. Не волнуйся.
Кое-что приходится всё же рассказать. Шёпотом и в общих красках. Без деталей и своего отношения к произошедшему. Иначе она бы не уехала, а осталась исполнять роль подруги по полной, а там и вино, и сбегать покурить, и мат…
Провожаю подругу за дверь, клятвенно уверяя её в своей осторожности и обещая отвечать на звонки.
Наконец-то посвящаю всю себя дочери, но её хватает всего на полчаса.
— Снежка была такая грустная, мамочка… Почему мамы умирают? — вопрос застаёт меня врасплох.
Я хочу ответить что-то более реальное, а не выдумывать всякие небылицы, но язык не поворачивается. Вместо этого, мне приходит в голову очень безумная идея.
— Солнышко, а хочешь, мы пригласим её с папой к нам на пиццу и сладости?
Жалею о своём предложении уже спустя минуту. Кристинка повеселела, радостно заулыбалась.
Вот и зачем я это сказала своему ребёнку? Сейчас этот Князев меня пошлёт, а я лишний раз, получается, обнадёжила и расстроила ребёнка!
Тяжело быть мамой. Это похлеще всякой адвокатуры. Лишнее слово и ты не просто проиграл дело, а убил надежды ребёнка.
…но Князев всё же принял наше приглашение.
Где я прокололся? Неужели хвалёный метод Сафиной не сработал и Лиза умудрилась как-то встретиться и поговорить с одним из своих ёбарей? Следак растрепал? Не верю. С ним вообще никаких проблем не возникло. Мы замечательно поняли друг друга.
Тогда как? Как она всё узнала?
— Мы должны выяснить, кого ещё моя жена посвятила во всё это. После будем выяснять, каким образом она всё узнала.
Тимур смотрит на меня упрямо.
— Я уже высказывал своё мнение. Меня не слушали. Это была самая идиотская затея, шитая белыми нитками. Да и при всём моём уважении, я не намерен отказываться от своих планов. Я выхожу из игры. Есть кем меня заменить или некем, но я дорабатываю неделю и ухожу.
Внутри закипает злость.
— Ты не можешь уйти сейчас. — кричу, глядя в лицо сидящего напротив меня мужчины, который, очевидно, забыл, с кем имеет дело. — Не понимаешь, что мы все под колпаком?!
— Как выяснилось, вам есть кому отдавать поручения. — ехидно усмехается зарвавшийся телохранитель. — Наворотили без меня дел, я, что мог, расхлебал. Продолжать я не намерен.
Не понимаю, это, сука, у него ревность такая?
— Ни шантаж, ни его устранение и выход на этих ёбарей, я не мог поручить тебе. Ты нужен был мне рядом. — сам не замечаю, как начинаю оправдываться. — Мы много лет вместе. Разумеется, я выбрал тех, кого не жалко потом убрать. Думаешь, я уже сам об этом не пожалел десятки раз? Контролируй я каждый шаг исполнителей, а не отдавай одни конечные задачи, мы бы в такой пиздец не попали. Я не мог держать руку на пульсе и быть в курсе всего. Это бы оставило ниточки ко мне, как ты не поймёшь?!
— Я-то как раз всё понимаю. — Тимур хмурится. — С одной бабой составили стратегию по возвращению другой бабы. Уж простите, но одно это ставит под огромное сомнение ваши умственные способности. И не надо мне ничего рассказывать. Чем меньше я буду знать, тем легче нам будет прекратить наше сотрудничество.
Да что ж вокруг меня одни крысы?! Когда у меня всё хорошо, вокруг толпы друзей, союзников и соратников, а стоит задребезжать опасности или неприятностям на горизонте, тут же бегут, шкуры, с тонущего корабля. Что Лиза, которую ни хера не волновало, откуда берутся бабки, этот дом, всё, что в доме. Что Тимур…
— Не боишься, что я и тебя уберу? — качаю головой, выныривая из размышлений.
— Нет, не боюсь.
Хмуро разглядываю своего начальника безопасности, пытаясь понять причины его уверенности. Он серьёзен и собран. Ни единым жестом не выдаёт сомнение в своём заявлении.
Крысы! Вокруг одни крысы!
— Убирайся тогда сейчас же! — кричу я, привстав из-за стола. — Всё, ты мне больше не нужен. В твоих услугах я больше не нуждаюсь!
— Как будет угодно. — спокойствие в его голосе ещё больше выводит меня из себя.
Он что-то скрывает, чего-то недоговаривает. Не общаются со мной люди так спокойно и уверенно.
Чего я не вижу? Что не заметил?
Остаюсь в кабинете один. Желание разъебать здесь всё, что есть, настолько велико, что я сжимаю кулаки и сдерживаюсь из последних сил.
Как так вышло? Я же вернул Лизу. Всё же было хорошо. Никаких следов не оставил. Никакие ниточки не могли привести ко мне. Откуда она узнала? Кто ей сказал? Я же сам ни с кем не встречался и нигде не фигурировал. Почему она знает, что я стою за людьми Азарова?
На хера я вообще к ним полез? Помня прошлое, как быстро они решали проблемы и выполняли поставленные задачи, я почему-то посчитал, что этот случай как раз для них. Найти ёбарей моей жены, припугнуть, договориться, ну или убрать, когда спадёт ажиотаж в моём доме. Найти того, кто отправил мне видео. Убрать, подкупить, приплатить…
Следовало остановиться после аварии. Я же понимал, откуда могут расти ноги у этого происшествия, но упрямо не хотел в это верить. Отказывался принимать факт, что я чуть не угробил свою жену.
Сафина эта… Следовало понять раньше, что ничего хорошего из её методики не выйдет. Как минимум после нашей третьей встречи, когда она прыгнула ко мне в постель. Хотя мне грех жаловаться, какое-то время обещанный эффект был и стабильно держался. Это я тупил. Заигрался в другого человека, в любящего мужа… Мне всё казалось, что теперь всё будет хорошо. Теперь у нас не будет никаких проблем и мы станем жить, как раньше. Даже лучше. Размяк. Нужно было сразу подсунуть ей бумаги на подпись. Свою семью я, конечно, люблю, но и о делах не стоило забывать.