— Это для вашей же безопасности.
Он первым выходит из машины, осматривается по сторонам, что-то тихо говорит. Подозреваю, в наушник.
— Цирк какой-то. — вздыхая, я выхожу из машины, громко хлопая дверью.
Дежурный у ворот приветливо мне улыбается, отчего Тимура передёргивает.
Чем ему Арсений Геннадьевич не угодил? Очень приятный старичок.
Мы идём рядом по широкой аллее, по бокам которой расположены многочисленные качели и детские площадки с самыми разными домиками, горками и персонажами из современных мультфильмов.
У стеклянных дверей Тимур останавливается первым, распахивая их передо мной. Я киваю и вхожу внутрь, нос к носу сталкиваясь с нашей воспитательницей.
Нина Витальевна весьма эффектная молодая девушка. Как к воспитательнице у меня никогда не было к ней претензий. Кристинке она опять же нравилась. А вот как человек Нина была совсем мне неприятна. Эти многочисленные вопросы и расспросы о моём муже, прикрытые якобы интересом к домашней атмосфере, в которой находится ребёнок. Я поначалу думала, что Кристина ей что-то говорит, делится своими переживаниями. Но после этого пошли намёки на попечительство, взносы и прочее.
Сейчас её глазки натурально загорелись. Я вижу, как её грудь резко вздымается и замирает в таком положении. Подозреваю, она не дышит, ради зрительного увеличения объёма бюста.
Мне смешно, но я сдерживаюсь.
Лицо воспитательницы хмурится. Мне кажется, она начинает соображать, что Тимур весьма не похож на моего мужа, которого она всё время жаждала увидеть лично.
— А это… — я даже слышу в её голосе разочарование.
— Добрый вечер, Нина Витальевна. Я за Кристиной. Мне её самой забрать или вы приведёте?
Судя по тому, что в холле ещё не толпились другие родители, гувернантки и няни, мы всё-таки приехали раньше обычного.
— Да, Конечно, я сейчас приведу. — опомнившись, девушка скрывается за широкими дверями.
Я театрально вздыхаю, переводя взгляд на своего телохранителя.
— Эх, Тимур, такую пассию отпустил. Тебе бы капельку сбросить мышечной массы… роста… И вполне сошёл бы за моего мужа. Уж она бы точно не различала. Моей компании было бы достаточно для твоей идентификации.
— Я женат. — нейтрально произносит он, не сводя взгляда с закрывшихся дверей.
— И что? Когда это кого-то останавливало? — на суровом мужском лице, появляется непонятная мне ухмылка.
Его взгляд приобретает заинтересованность, встретившись с моим. Непонятная для меня реакция неожиданно мне понравилась. Он, оказывается, живой. Настоящий. Из плоти и крови.
— Да шучу я, расслабься. Что так смотришь? Я вам с женой на годовщину целую неделю подходящее турне выбирала.
— Мамочка! — маленький белокурый вихрь с растрёпанными косичками, несётся на меня, с криком обхватив мои ноги. — А я Сашке синяк поставила! — столько гордости звучит в детском голосочке, что я не могу отнестись серьёзно к этому известию.
— И зачем же, доченька? — плохо скрывая улыбку, спрашиваю я, присаживаясь на корточки перед её счастливым личиком.
— Он жениться не хотел. — наморщив курносый носик, обиженно шепчет мой ангел.
Рука сама тянется к графе оформить. Не знаю, что со мной происходит. Я раньше сам никогда не бронировал билеты на самолёт. Не оплачивал гостиницу. Я вообще не отдыхал уже четыре года. Перелёты и деловые встречи не в счёт. Я об отдыхе, когда тебя не дёргают каждые десять минут по телефону, когда не нужно никуда мчаться или в срочном порядке искать свободного курьера. Не нужно ни за кем ничего подчищать.
Я заслужил отпуск. Не месяц, разумеется. Но недельку, другую, думаю, могу себе позволить. Теперь у меня уже есть достаточно надёжные помощники и налаженные связи, чтобы вздохнуть спокойно и не дёргаться по пустякам. Мне остаётся ждать.
Ах да, ещё же пресс-конференция с избирателями. Но и она за неделю до выборов.
…я даже придумал, как обыграю это перед Лизой.
Никуда моя жена не денется. Полетит со мной, как миленькая. А уж там я найду подход к собственной жёнушке.
Честно сказать, я был в лёгком шоке, когда проконсультировался со своим финансистом и тот заверил меня, что богадельня моей жены имеет популярность и доход выше среднего по меркам столицы. Был приятно удивлён. С Лизы станется отстаивать убыточный бизнес тупо из принципа: моё, значит, не отдам.
— Мы летим в отпуск. — выйдя навстречу жене и дочери, озвучиваю я.
Лиза хмурится, расстёгивая куртку Кристинки. А вот дочурка в восторге:
— На море? Да? Правда, на море?
— Лучше, Кристиночка. Париж!
Лиза опять фыркает, а на детском личике дочери задумчивое выражение.
— Солнышко, поищи свою няню, хорошо? Помойте ручки пока, переоденьтесь. И будем ужинать. — малышка с готовностью кивает и уносится с громкими криками: " Нянюшка " вверх по лестнице.
— Лёш, ты пьян? — выдыхает Лиза, щуря глаза. — Какой Париж? Ты, правда, считаешь, что этот город подходит для семейного отдыха? Подходит нам?
— Почему нет? — я удивлён. На самом деле удивлён. Я ожидал совершенно другой реакции от своей семьи. — Я вечность не отдыхал. А ты вообще была в Париже?
— Ты издеваешься или серьёзно спрашиваешь? — ошарашенно переспрашивает супруга. — Когда бы я там была, не подскажешь?
— Ну мужиков ублажать успеваешь… — вырывается у меня.
Мне что, нужно было её загранник рассматривать? Откуда я знаю, где она вообще бывает? Я сам дома появляюсь к ночи, когда Кристина сладко спит в детской. Или не появляюсь вообще. Может, она спихнула дочь на няню и шляется по заграницам?
— Уверен? — дерзко спрашивает Лиза, сделав шаг ко мне.
Остановилась, смотрит насмешливо из-под подрагивающих длинных ресниц.
— Если бы я ублажала мужиков, хотела бы это делать, я бы начала спать с тобой, Лёша.
— И что это значит, Лиза? — злобно спрашиваю я. — Ты хочешь сказать, что это они тебя ублажают, а я неспособен? Опускаешься до таких подколов?
— Какие же здесь подколы? — фыркнув, супруга отворачивается от меня, направляясь в сторону кухни.
— Мне сейчас опуститься до твоего уровня, и тоже вспомнить твою зажатость в постели? — довольно громко спрашиваю я.
Осматриваю лестницу. Ещё не хватало, чтобы дочь услышала эту грязь.
Ну почему она меня так выводит?!
— А что тебе ещё остаётся, Лёша? — смеясь, бросает она не оглядываясь. — Только вспоминать.
Ну сука!
Усилием воли заставляю себя уйти в кабинет. Хочется пойти следом за Лизой, схватить за горло и потребовать объяснений.
Ей со мной плохо было? Со мной?
Заставить смотреть в глаза и сказать правду. А после нагнуть её и трахнуть! Чтобы и думать больше не смела, о подобных высказываниях!
Трахнуть…
Замер в приоткрытых дверях кабинета, ошеломлённый потоком собственных мыслей. Довольно давно я не думал о своей жене как о сексуальном партнёре. Чувства к ней есть, определённо. Она родила мне дочь, поддерживала меня, была рядом. Тихая, спокойная, рассудительная и послушная. Так продолжалось долгие годы. Несмотря на угасшие чувства, сексуальное влечение, я люблю её до сих пор и беспокоюсь о ней. Годы хорошего не вычеркнуть из жизни игнорированием и овуляцией мозга. Но люблю… как сестру, маму. Близкого друга, если бы у меня такой имелся, конечно. Это не влюблённость. Не любовь к желанной женщине. Уже давно. Это что-то тёплое, родное, что ли.
Так какого же хера, я так возбудился от одной мысли, что заставлю Лизу забрать свои слова обратно?
Это всё видео. После него я не могу нормально мыслить.
Блядь, да, мне обидно! Я всю жизнь как тот кочегар, распалял её, подготавливал, чтобы получить хоть жалкий минет. Довольствовался скромницей, а кто-то имеет её! Развратную, податливую, чувственную…
— Да ну на хер! — сказал и тут же бросился к ноутбуку.
Нашёл видео, удалил. Почистил почту.
Всё! С этим пора завязывать.