Он не предохранялся, это так приятно, так умопомрачительно здорово! Сладко!
С мужем они всегда пользовались презервативами.
— Блядища, ты просто потрясающая! — окатил её грязью Макар, возвращая с небес на землю. Он, не слезая с неё, снял с её пальца обручальное кольцо и швырнул его на кровать. Его место заняло очень красивое дорогое кольцо с брильянтами.
— Ещё одна ипотечная квартира, — съязвила Полина, разглядывая кольцо. Оно ей впору, село словно влитое, как будто всегда было на её пальце.
— Не огрызайся, могу и клеймо выжечь, — пошутил с угрозой в голосе Макар. — А теперь ускорь сборы. Муж уже убедился, что ты у нас шикарная давалка. А он-то, похоже, и не знал, что тебя можно было так драть.
Он поцеловал её в ушко и, вытаскивая член, слез. Полина осторожно села. Сперма потекла на постель, промежность горела. К такому злому сексу организм не привык. Она вытерла своим халатом его сперму, доставляя Макару садистское удовольствие. Он спокойно застегнул ремень на брюках, лениво, словно хорошо перекусивший хищник.
Вещи собрать все не удалось. Он вытащил её из дома, как только она накинула на себя платье, не дав надеть нижнее бельё. Один из амбалов поставил её сумку с вещами в багажник. Макар почти закинул Полину на переднее пассажирское сидение. Сам же сел рядом за руль.
— Будешь жить у меня в квартире в статусе моей девушки, — предупредил он её, заводя автомобиль. — Твоя задача — сделать меня сытым и счастливым.
Автомобиль мягко тронулся, Полина сжала нервно колени. Его рука опустилась на обнажённую коленку и нырнуло под платье.
— Ноги раздвинь! — потребовал Макар. Полина подчинилась.
— Шире! — приказал грубо он. Она развела ноги, не смея перечить. Его пальцы касаются влажных складочек. Девушка вздрогнула, пытаясь инстинктивно свести ноги.
— Шире я сказал! — рявкнул Макар, и Полина снова подчинилась. Он ловко вёл автомобиль, лаская её. Она, откинувшись на спинку кресла, уже откровенно стонет, позволяя ему всё, что ему хочется, едва воспринимая то, что он говорит.
— Развод будет оформлен в течении пары дней, — холодно сказал ей Макар. — Твоя задача — быть такой же текущей сучкой, как и сейчас, готовой в любое время на совокупление. И я буду очень щедрым. Бить я тебя не буду, но нервы у меня ни к чёрту, так что, огребать ты точно будешь.
Словно в знак согласия, Полина выгнулась, давая возможность ввести пальцы глубже. Макар тут же воспользовался моментом и ворвался внутрь, умело и быстро доведя её до кульминации.
Он с маниакальным удовольствием наблюдал за ней, как она разморённая от оргазма, сидела откинув голову и закрыв глаза, забыв свести ноги. Платье задралось, обнажая его взору самое сокровенное.
Дальше жизнь Полины понеслась как в кино. Он поселил её в своей двухэтажной огромной квартире. Такой ремонт она видела только на картинках. Самой ей ничего не нужно было делать по дому, всё делала домработница. Он её никуда не брал, превратив в наложницу.
Развод с мужем состоялся без её участия. Макар заставил переписать Полину всё совместное нажитое имущество с Романом на, уже бывшего теперь, мужа. И ещё он заставил её подписать доверенность от её имени на любые юридические действия за неё на него самого.
Макар не спрашивал, что хочет она. Он хотел, он брал. Полину спасала только безумно-странная реакция на секс с ним.
Её одели, обули, привели в порядок. Красивая кукла, всё, как он хотел. Но кукла показывала зубки, за что нещадно наказывалась.
Месячные пришли вовремя, вызвав у Полины радостную истерику. Вместе с менструацией пришла боль, терзающая её с пятнадцати лет.
— Ты всегда так болеешь? — хмуро спросил Макар, глядя как она, закутавшись в одеяло и свернувшись в позу эмбриона, тихо поскуливает. Она простонала утвердительно в ответ. Макар смутно припомнил, что что-то такое он вычитал в её медицинской карте.
— Почему не предупредила? Наверняка знала, — беря телефон в руку, отчитал он Полину. — Заранее бы лекарство купили.
— Я забыла! — плача ответила Полина. Макар поменял ей телефон на более дорогой, а она не перенесла даты из календаря старого телефона в новый.
— Безмозглая дура! — злобно высказал ей Макар, глядя на исходящий семейному доктору.
Доктор прилетел мгновенно. Полине поставили обезболивающий укол. Правда, женщина-врач, узрев ссадины, синяки и засосы на теле Полины, слегка побледнела, но промолчала. Боль успокоилась, и Полина заснула.
Какое счастье, её не будут трогать как минимум дня три!
И пока он её не трогает начинают подживать следы страсти Макара на её нежной коже. Сам же Макар ходит взбешённый, нервный, взрываясь по любому поводу. А вечером, он сгребает её в объятия и засыпает, крепко сжимая. Он зарывается в её волосы, в полусне накрывая лёгкими поцелуями плечи, аккуратно тиская, не причиняя вреда.
На третий день Полине совсем полегчало. Она сходила на прогулку в магазин и пообедала с подружками. В квартиру к Макару возвращалась впервые за всё время успокоившаяся. В голове зрел план, как выскользнуть из сложных, тяжёлых, навязанных ей, отношений.
— Иди сюда животное! — встретил её крик в дверях квартиры. Макар был в ярости. Он кричал из самой большой комнаты. Полина опешила, замерев в коридоре.
— Я сказал иди сюда, тупая скотина!!! — проорал снова Макар. Девушка неуверенно двинулась в комнату.
Он резко встал, вырвал у неё сумку, вывалил из сумки всё содержимое. И, не найдя искомое, проорал почти в лицо:
— Телефон где, тварь?!!
И схватил её за предплечье, крепко сжал и дёрнул.
— В кармане, — едва слышно ответила Полина, ноги стали ватными. Шок, вызванный оскорблениями Макара, ввёл её в ступор.
— Доставай, мразь!!! — продолжал орать Макар. Не гнущимися пальцами она едва вынула телефон из кармана брюк. Макар выхватил его и, не отпуская её, снял блокировку с экрана.
Телефон не был выключен, но звук на входящие звонки оказался отключён. Полина узрела около сорока пропущенных от Макара.
— Ты специально поставила на беззвучку? — его глаза заволакивает нескрываемой злобой.
— Нет, я не знала! — едва живая, ответила Полина. Пистолет в его руках сейчас казался куда менее страшным, чем этот наполненный яростью вопрос.