— Пойду к залу.
Расположившись в холле на мягком кожаном диване, жду, когда закончится совещание. Лениво рассматриваю обстановку, ноготками постукиваю по подлокотнику, и постоянно перевожу взгляд на большие настенные часы. Ну долго еще?
Наконец, двери конференц-зала распахиваются, и оттуда выходит народ. Слишком много людей! Я запоздало понимаю, что в такой толкучке сразить мужа своим внешним видом не удастся. С досадой морщусь, ругая себя последними словами. Надо было оставаться в кабинете. Он бы вошел, а я бы медленно повернулась в его кресле, и как в одном фильме эффектно переложила ногу на ногу.
Уходить поздно. Поэтому киваю с приветливой улыбкой знакомым — а их тут достаточно, потом замечаю мужа. Он притормаживает на миг, растерянно уставившись на меня, потом сигналит, мол погоди минутку и задерживается рядом с одним из топ-менеджеров.
Ну вот! Такая встреча смазалась!
Впервые за все годы мне не удается реализовать сюрприз. Сержусь на свою недальновидность, но продолжаю улыбаться. А что еще делать-то?
И в этот момент меня будто чьей-то невидимой рукой снова разворачивает в сторону дверей. Словно в замедленной съемке я вижу, как последней из зала выходит ОНА! Неспешно, уверенно, отбивая четкий ритм каблуками.
На ней черная юбка-карандаш, обтягивающая идеальные бедра, шикарные шпильки. Волосы собраны в высокую прическу. Дорогой макияж. Пантера.
Она тоже меня замечает, проводит кончиком языка по ярко-накрашенным губам и стервозно подмигивает. А после идет к моему мужу…
— Алексей Николаевич, вам документы к какому числу готовить?
Под ногтями трещит обивка дивана — я ее порвала. В груди тоже что-то рвется, затапливая ядовитым кипятком.
Почему он не сказал мне, что она работает здесь, с ним? Почему соврал?!
Меня буквально выворачивает наизнанку. Сердце, легкие, желудок — все перемешивается в дрожащий фарш. Заставляю себя дышать. Кое-как расслабляю скрюченные пальцы и отлепляюсь от подлокотников.
Я не понимаю, не могу принять, не могу осознать. Хочется вскочить на ноги и убежать, но одергиваю себя. Мы не в детском саду, когда из-за конфетки можно было дуться весь день, а все вокруг ходили и утешали бедную Кирочку.
Не уйду. Хрен ей!
Встаю, поправляю чуть смятый подол и неспешно направляюсь к ним. Внутри ураган — снаружи спокойная, уверенная в себе Кира.
— Андрей Михайлович, здравствуйте, — мурлыкаю с улыбкой.
Седовласый подтянутый мужчина, с которым разговаривает Березин, давний знакомый. И у нас с ним теплые дружеские отношения.
— Кирюша! — скользит по мне восхищенным взглядом и хватается за сердце, — Нельзя же быть такой прекрасной! У меня сейчас инфаркт схватит! Как всегда бесподобна! Королева!
Я радуюсь тому, что провела это утро в салоне красоты, что на мне красивое платье и нежная прическа. Сейчас красота работает не только как оружие, но и как щит, за которым я прячу свое состояние.
Леша улыбается, но улыбка у него напряженная. Он весь натянут словно струна. Я пока не хочу вдаваться в подробности. Не здесь.
Замечаю, как стерва на миг морщит свой аккуратный нос. Ее коробит от искреннего восхищения Андрея Михайловича в мою сторону, но она берет себя в руки, улыбается, и как бы невзначай переступая с ноги на ногу, сдвигается к моему мужу. Явно провоцирует. Дрянь.
Если думает, что я сейчас устрою публичные разборки — то ошибается. Такого удовольствия я не доставлю. Мазнув по ней взглядом, будто она пустое место, беру Лешу под руку. Он натянут как струна.
— Как у вас дела? — спрашиваю у Андрея Михайловича, — как жена? Сын?
— Маруся вся в благотворительности, организует какие-то встречи, помогает приютам. А Егор в этом году поступил, как и хотел на Ай Ти.
— Он у вас молодец.
— Да ну, тот еще оболтус, — ворчит, а у самого грудь от гордости надувается, — У Маруси, кстати, скоро день рождения. Приглашаю.
— Мы придем. Да, дорогой? — заставляю себя взглянуть на мужа. Улыбаюсь. Эмоции на замке.
— Конечно, — он соглашается, но я слышу в его голосе тревожные ноты. Это царапает. Ему так явно не по себе, что у меня кишки снова сжимаются в ледяной комок.
Тем временем Андрей Михайлович обращается к стерве:
— Мариночка, на сегодня можете быть свободны.
— Но я еще…
— Идите, — произносит с улыбкой, — и запомните. Если ваш непосредственный начальник вас отпускает, надо этим пользоваться. Вы сегодня молодец, все прекрасно организовали. Достойная смена Березинской Зинаиде.