— Мы предохранялись, — сказал он таким напряженным голосом, что мне сделалось страшно.
— Презервативы не гарантируют стопроцентную защиту, — объяснила врач и села что-то писать. — Пойдете на узи, сдадите кровь на биохимию, ВИЧ, гепатит и снова ко мне.
— Сейчас, если можно, в срочном режиме, — попросил Паша. — Защита была отличной, беременность под вопросом. Может, она отправилась?
— Молодой человек, ваша жена беременна, — с раздражением проговорила гинеколог. — Если вы за меня хотите ставить диагнозы, зачем тогда пришли?
В коридоре он не дал опомниться, прижав к стенке:
— Ты спала с Корабликом без резинки, признавайся?
— Даже если я беременна, это не твое дело, — вместо ответа сказала я. — Ни ты, ни Кораблев в качестве отцов не интересуете. Так что убери свои руки и дай пройти. Сдавать анализы буду в поликлинике. Тут все платно.
— Ни хрена, — он тряхнул меня. — Сейчас. Я заплачу. Почему ты сменила телефон? Месяц искал тебя.
— Зачем? — пожала я плечами. — Чего пристал, не понимаю? Своего ты добился, что еще тебе от меня нужно?
— Мало одного раза, я терпел тридцать дней, а ты слиняла, — выдал свое примитивное объяснение этот козел. Меня передернуло, господи, и я еще страдаю по нему. Сукин сын!
— И этот один раз был ошибкой, — огрызнулась я и отпрянула в сторону.
— Если ты еще раз смоешься, за себя не ручаюсь, — пригрозил Паша. — Достану твоих родителей.
— Какая же ты сволочь, — прошептала я. — Не смей больше приезжать к ним.
— Приеду, покажу паспорт, поселюсь там и буду ждать тебя, — продолжал он развивать свою мысль.
— Не собираюсь я никуда сбегать, — попыталась успокоить его. — Давай разведемся и забудем эту историю.
— Давай сначала с бэбиком разберемся, — Паша подтолкнул меня к кабинету Узи, потом к кабинету сдачи крови.
Черт с ним, пусть платит. Мне было плохо, кружилась голова, чувство тошноты не отпускало. Неужели я беременна? Мы же предохранялись? А с Кораблевым было только один раз, и тоже с защитой. Я поняла, что окончательно запуталась.
— Как там Арсений поживает? — спросила самым безразличным голосом.
— Прекрасно, — Чистяков широко улыбнулся. — Чтобы Кораблик не прокис, познакомил его с красоткой. Зовут Ангела. Оторвал от сердца. Так что скоро свадебные колокола зазвонят по всей Москве.
— Понятно, — я проглотила слюну и отвернулась.
— Он мучился и злился, пришлось отвлечь от грустных дум. Наша дружба выше этого, — самодовольно выдал черт и засмеялся.
Чтоб ты сдох, подумала я, и деланно улыбнувшись, сказала:
— На работу поеду, мне уже лучше.
— Домой отвезу, заодно и адрес узнаю, — Чистяков открыл входную дверь. — Завтра утром придем сюда за анализами, чтобы получить четкий ответ.
— Работать надо, — он высосал всю энергию, я с трудом говорила. — Продажи держатся на мне.
— Куплю этот тухлый салон, не переживай, — отмахнулся он. — Место хорошее.
— Это твое дело, — пожала плечами. — Решайте вопрос с Санычем.
— Да? — ехидно улыбнулся Паша. — А я подумал, что тебя предложили в обмен на сделку, поэтому тут же решил согласиться.
Больше я не могла сдерживаться и отвесила ему оплеуху.
10.2
Паша потер щеку и посмотрел на меня как несправедливо обиженный щенок:
— Когда меня дубасил Кораблик, я понимал, переспал с женщиной, в которую он влюбился, а за что получил от тебя, непонятно.
— За то, что вытираешь об меня ноги, — сказала я спокойно. — Ненавижу. Завтра подам на развод.
— А ребенок? — не понял он. — Вдруг он мой. Чего злишься, в каком месте я тебя обидел? Саныч описывал Кострову в красках, даже размер груди обозначил. Не веришь, сама спроси. Спасал компанию, которую угробил советскими методами управления. Ему давно пора утилизироваться. Ему и персоналу вашего дохлого автосалона. Я собирался послать старикана лесом, но тут он начал петь песни и сказал, что Надя Кострова — звезда мировой величины, обеспечит прирост продаж и поднятие настроения лично мне. Услышав имя, я тут же это настроение себе вернул, без секса, — Чистяков улыбнулся. — Не дури, давай подкину до дома.
Я конечно предполагала, что дело нечисто, но что настолько директор мог пасть, не ожидала. Вернее, падал не он, а я. Сжала кулаки, с трудом сдерживаясь. Приду, порву его на мелкие кусочки. Но сначала плюну в рожу. Ведь мне напел, что должна посидеть на переговорах просто так. Собака!
Поэтому не сопротивлялась, когда Паша взял за руку и повел к машине. Он вообще не умел идти рядом, пер вперед как танк, а я бежала сзади, еле поспевая.
— Адрес? — спросил, заводя машину. Так как я молчала, добавил. — Все равно узнаю у директора.
Я устало назвала, куда ехать, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, пытаясь привести мысли в порядок. Но в голове был такой сумбур, что ничего не получалось.
— Обсудим нашу встречу и твою работу, — предложил Чистяков, сверля дорогу и обгоняя каждую машину, которая встречалась ему на пути. — Я хочу выгнать всех дармоедов. Саныча отправить курить бамбук, пообещав ему дивиденды, и взять нормальную команду. А тебе поручу рулить процессом.
Его наполеоновские планы мне понравились, и я тут же стала улыбаться, но потом вспомнила про беременность и сникла.
— Я же жду ребенка, — обреченно сказала ему. — Так что рулить не получится.
— Ну это не быстрый процесс, — утешил он. — 9 месяцев можно выжимать из тебя секс и ударный труд.
— На первое не надейся, — рассмеялась я. — Хитрец ты.
— Это не надежда, а условие сделки, — ответил он спокойно, его авторакета долетела до дома за 15 минут. — Приехали, вылезай.
Я вышла и остановилась, надеясь, что дальше он не пойдет, потому что если он пойдет дальше, понятно, что потом я от него не избавлюсь.
— Спасибо, — сказала как можно более вежливо и приветливо. — Созвонимся.
— Мои брюки воняют кислой рвотой, — усмехнулся Чистяков. — И чай я заслужил.
Я вздохнула. Его настырность и умение пролезть в разные места без мыла поражали и раздражали одновременно.
В квартире Паша внимательно осмотрел все комнаты и кровати, увидев вторую койку, нахмурился.
— Ты живешь не одна?
— С подругой снимаю, — объяснила я и поплелась на кухню включать чайник.
— С подругой или с другом? — вошел он следом. — Говори правду.
— Ты совсем спятил? Открой шкаф, там только женские вещи! — разозлилась, а потом запнулась, а почему это я перед ним оправдываюсь. — И какое тебе дело, с кем я живу!?
— Мой головастик делится на клетки здесь, — положил он руку на живот. — Так что дело есть, никаких посторонних мужчин. Убью сразу.
— Это не твой ребенок, — топнула ногой из упрямства. — Даже если и твой, мы все равно разведемся.
— Посмотрим, — он присел за стол и стал заглядывать в тарелки, накрытые салфетками. — Есть хочу.
Сказал чай хочу, теперь есть давай. Невыносимый тип, с раздражением подумала я и демонстративно грохнула на плиту кастрюлю с обедом.
— Если ребенок мой, развода не будет, — он высыпал перед собой сухие баранки и стал их грызть. — Зубы сломать можно, как вы это едите?
— Ребенок ничего не поменяет, — возразила я и поставила перед ним тарелку с супом.
— Это решать не тебе, — он похлопал по стулу. — Садись. Сама не будешь?
— Не хочу, — я обессиленно упала и сложила перед собой руки. Какое-то отчаяние от того, что меня несет потоком событий как в бурной реке, не давало расслабиться. Не я управляла своей жизнью, а дурацкие случайности и этот идиот.
— План такой, — Паша, не моргнув глазом, выдул половину тарелки. — Мы ждем рождения ребенка, ты же не будешь делать аборт?
— Нет, — я закусила губу, не представляя, как можно убить живое существо. В голове не укладывалось.
— Понятно, поэтому ждем, он рождается, если мой, мы не разводимся, а если не мой, так и быть, получишь развод, будешь жить мамой одиночкой и стрясать с Кораблика алименты, — он развеселился и стал хохотать. — Арсений добрый, не бросит в беде.