– Да! – не раздумывая согласился Чонсу сам не зная на что.
– Хорошо. Тогда подъезжайте завтра к…
Дальнейший разговор Минкё оставил только на этих двоих, утомившись от прослушивания диалога, предмет которого ему все равно был пока не понятен. Но это пока. Как только Чонсу закончил разговаривать, его глаза уже выражали немой вопрос, ответ на который требовался незамедлительно. Пришлось Чонсу рассказывать все по порядку, начиная с того самого дня, как он увидел Финкла в первый раз и сначала подумал, что он один из агентов господина Канга.
– В общем, вот так, – закончил Чонсу. – И теперь я участвую в какой-то «эпизодической» роли.
– Это значит «маленькая», на втором плане, – пояснил непонятное английское слово Минкё. – Так значит, ты у нас актером заделался, а мне даже ничего не сказал? Вот оболтус…
– Актером? – неподдельно удивился Чонсу. – А я думал, я должен там всякие предметы подносить, что-то делать.
Настало молчание с обоих концов столика, места, ставшего уже привычным для ночных посиделок друзей, когда обсуждались глобальные проблемы маленького мирка их собственного кафе.
– Так это что, мне теперь сниматься? – неожиданно воскликнул Чонсу, вдруг осознав все подробности ситуации.
– А ты как думал? А что? Лицо смазливое, как у Ли Чон Сока, рост немаленький… Вполне. Ладно уж, обойдемся без тебя несколько дней.
Чонсу хотел сказать еще что-то, да так и остался с открытым ртом. В любых других ситуациях Минкё бы разразился сотнями вопросов и тысячами проклятий, но не сегодня, лишь всего-навсего поддакнув другу.
На этом разговор и закончился с обоих концов столика, а отзвуки его медленно переместились на второй этаж, окончательно стихнув на подушках.
Следующий день умопомрачительно отличался от предыдущего. Во-первых, небо решило восполнить весь недостаток влаги за полторы недели в один день, обрушивая на улицы Нью-Йорка тонны дождевой воды, так что на несколько секунд можно было ощутить себя в бассейне, просто выйдя на улицу. Во-вторых, мусоровывоз решал забыть о существовании их кафе вот уже который день, так что весь мусор, скопившийся за это время, попросту мокнул под дождем, превращаясь в мусорную кашу. В-третьих, одного работника все-таки очень не хватало.
Чонсу воплотил свое намерение, отправился по названному адресу, с самого утра находясь в тесной кабинке, или, как их называли, трейлере, забытый и на некоторое время никому не нужный. Он уже собирался уходить, как вдруг о нем вспомнили, всунув в руки бумаги, сценарий, как он понял. Мало слов и минимум действий, но…
– Вы хотите, – воскликнул он, даже встав со стула от такого, потом продолжил спокойнее: – вы хотите, чтобы я был северным…
Дальше он выговорить не смог и только сминал в пальцах листок в нервном напряжении.
– Успокойся, – донесся до него голос откуда-то слева. Как оказалось, голос принадлежал женщине средних лет, сидевшей у зеркала и выкуривающей сигарету. – Некоторые начинали и с роли похуже. У тебя ведь это первая роль?
Чонсу только кивнул, вновь усевшись на свой стул и продолжив читать сценарий.
– Вот я, например, начинала с клоуна, с самого настоящего клоуна, – продолжала женщина. – Так что тебе, может быть, еще повезло.
Дальше ей продолжать не пришлось, потому как всех позвали на площадку. Режиссер сказал, что дождь в самый раз для этой сцены, иначе бы пришлось всех поливать из шланга.
Насколько понял Чонсу, он должен был играть одного из противников протагониста, который тут же, спустя десять минут и побеждает персонажа Чонсу, пораженного рукой главного героя. Должен был играть злодея, человека, выходца из коммунистического соседа его родины. Все ради денег – твердил он себе после того, как более менее смирился с обстоятельствами и с тем, что черный костюм сильно жмет. Основная площадка съемок была в Лос-Анджелесе, но эти сцены требовалось снять именно тут. И вот теперь он стоял столбом перед камерой, даже не зная, что нужно сделать.
– Стоп! Снято… – в третий раз крикнул режиссер из-под большого зонта. – Ким Чон…
– Чонсу, – шепнул он.
– Да неважно. Сколько раз тебе повторять? Ты должен нападать на него, на-па-дать. Что тут неясного?
Чонсу посмотрел на актера, исполняющего главную роль, прикинув с какой стороны бы лучше ему нападать. Он никогда не занимался боевыми искусствами и, конечно, не дрался где-нибудь в закоулках, поэтому ему просто сложно было представить, как именно нужно нападать. Съемки были рассчитаны на несколько дней, по возможности два, но с таким черепашьим прогрессом могли растянуться на неделю.
Камера вновь заработала, и съемка началась. На этот раз Чонсу уже не стоял неподвижно. Собрав все свои силы и обрывки памяти о просмотренных боевиках, он, сказав несколько реплик, которые и должен был сказать, ринулся на главного героя, да так красиво и завораживающе, что заставил остолбенеть не только обслуживающий персонал, но и режиссера и даже самого главного актера, который вспомнил, что надо защищаться лишь в последний момент. И этот эффект неожиданности был захвачен камерой в качестве блистательной импровизации. В следующий момент Чонсу упал к ногам победителя. И пусть он снимался только в этот день и еще снимется завтра-послезавтра несколько раз в массовке, но это запомнилось ему надолго.