На первом этаже отеля играла тихая непринужденная музыка. Друзья подошли к стойке регистрации гостей. Процедура заняла больше времени, чем хотелось бы, но последнее высказывание администратора обескуражило обоих друзей. Администратор напомнил, что в номере одна двухместная кровать. Теперь было вполне понятно, почему администратор то и дело подхихикивал и с интересом посматривал на обоих. От этого регистрация и проходила так долго. Чонсу только вздохнул. Минкё отвел взгляд в сторону.
– Ну что, как всегда? – спросил Минкё, только они зашли в номер.
Друг кивнул. Они встали друг напротив друга, сжали кулаки и одновременно произнесли:
– Кави-бави-бо!
В первый раз оба выкинули бумагу. Пришлось повторить. На этот раз победу одержал Чонсу. Счастливый, он положил свою сумку на стул и начал искать свою пижаму. А Минкё прошел, ворча что-то по поводу того, что не нужно было доверять столь ответственное дело как выбор хозяина кровати глупой игре в камень-ножницы-бумагу. Он начал стелиться на полу. Он все ожидал чего-то, ждал, что друг вспомнит, скажет что-то… Но ожидания оказались тщетны. Чонсу лишь надел пижаму и забрался в постель, пожелав другу спокойной ночи. Что же заставило его так поменяться? Минкё остановился на секунду, перебирая все недавние события, а потом встряхнул головой. Ничего. Он улегся на самодельную постель на полу, устроенную сбоку от большой кровати, поздно сказавв в пустоту: «И тебе спокойной ночи, Чонсу».
Несмотря на неудобную постель Минкё уснул быстро и крепко. Все-таки ночи, проведенные в их ресторане в Америке, не прошли даром. Можно было только с улыбкой вспомнить их ежедневные розыгрыши обладания старым диваном, купленным на распродаже. Чонсу приходилось и того хуже. Раньше он ночевал не только в дешевом егван, но и в маленьком жилище бывшего боксера, так что можно ему было сейчас простить эту удачу в захвате кровати. Минкё спал спокойно и тихо, ему ничего не снилось и даже фонарь, светивший в окно номера, не тревожил его. Но утром произошло другое не очень приятное событие…
– Ааа!
– Что ты?!
Кричали оба, долго не имея возможности прийти в чувства. Оказалось, двое лежали на кровати, причем не просто на краешке, а в обнимку, что заставило их смутиться до невозможности.
– Отпусти меня, наконец! – крикнул Чонсу.
– Ты сам меня держишь! – так же громко ответил Минкё.
После минутного замешательства они все же отпустили друг друга, отодвинувшись на максимально возможное расстояние, а потом и вовсе скатившись на пол. Из-за противоположной стороны кровати Чонсу сначала услышал подхихикивание. Потом смешки. А потом откровенный смех, неудержимый и безостановочный. Поднявшись, Чонсу увидел интереснейшую картину: его друг катался по полу и никак не мог перестать смеяться. Он пытался сказать что-то, но у него совсем не получалось, и он продолжал смеяться дальше. Этим смехом он заразил и Чонсу, до последнего старавшегося сохранить серьезный вид, который должен был быть в подобной ситуации. Но и он не смог сдержать смех. Все закончилось тем, что у Минкё началась икота, которая совсем не могла остановиться.
– Ну-ик!-все! – все же произнес он, кое-как встав с пола и опираясь о стул. – Теперь я-ик! обязан на тебе жениться!
Не быстро закончился этот безудержный смех. И даже выходя из номера, Минкё все еще хихикал, иногда прерываясь на икоту.
Друзья отправились на первый этаж для того, чтобы выполнить крайне важное дело – позавтракать. С утра они не брали в рот ни лапшинки и вот теперь с удовольствием поедали свой законный завтрак, набрав всего, что только на подносе уместиться. Чонсу иногда отпускал замечания по поводу оборудования и обслуживания, то и дело приходя к выводу, что у них в ресторане все в тысячу раз лучше, а Минкё то и дело напоминал, что это всего лишь столовая отеля, поэтому ждать от нее многого не стоит.
– Посмотрим на Тэпхён-ян*? – предложил Минкё по окончании завтрака.
Чонсу не возражал. Да и вообще ничего не сказал, что могло означать полное согласие. И вот уже через пять минут друзья были на улице. После того, как они прошли параллельно улице Нампходон, их глазам представилось зрелище, полностью отличающееся от того, что они видели вчера вечером. Рыбный рынок Кукче, расположенный недалеко от отеля, жил полной жизнью: люди сновали туда-сюда, продавцы зазывали к своим лавочкам, обещая самый лучший товар, и так и пахло свежей рыбой и кимчхи.
Проехав немного на автобусе, друзья вышли на остановке, которая находилась ближе всего к берегу. Издалека уже можно было различить шум накатывающихся на берег волн, а в воздухе пахло морем. Этот запах нельзя было сравнить ни с чем, он заставлял почувствовать себя снова ребенком и забыть о скучных проблемах обыденной жизни. С каждым шагом по дороге, ведущей к морю, йодом пахло все сильней. В этот момент Чонсу совсем забыл о цифрах, о сметах и отчетах. Минкё изредка поглядывал на друга, совсем ничего не говоря. Они дошли до лестницы, дальше был только песок, по которому в ботинках идти было совсем неудобно. Первым это понял Минкё. Он снял свои светлые летние туфли и поставил их подальше от накатывающих волн. Немного подумав, Чонсу последовал примеру своего друга. Дальнейший путь к морю они преодолевали босиком. На пляже отдыхали редкие посетители, в море пробовали высоту волн редкие серферы. Солнце уже начинало припекать, и небольшие облачка не мешали все набирать силу.