Чонсу потряс головой. Не может такого быть. Или может? Прошло еще три минуты. Он работает, он сидит днями и ночами в офисе только для того, чтобы Минкё получал свои проценты? Это же по крайней мере несправедливо!
Несправедливо! Коллекция вышла уже две недели назад, а цена еще не упала!
– Щибаль! – ругнулся Минкё, оставляя ценник в покое.
Он просто не мог сдержать свои чувства, хотя находился в магазине. Хотя он каждый день надевал новую одежду, несмотря на то, что она выглядела не хуже, чем у айдолов, он покупал все по уценке. Он не позволял взять себе много из казны ресторана в качестве зарплаты, понимая, что не может находиться долго в заведении, пока не закончит Колумбийский университет. Поэтому на личные расходы приходилось ощутимо экономить. В счетах он никогда не был мастаком, да и по математике в школе у него была вечная неудовлетворительная оценка. Все точные расчеты он оставлял на Чонсу, но считал своим долгом принимать участие в отборе персонала и подкидывании новых свежих идей. У Чонсу было два помощник-экономиста, он сам был сведущ в юридических вопросах. А что же Минкё? Только рисовал Чхун Хян на стенах, будто хулиган…
Но только эта новая идея насчет ресторана в Инчхоне вызывала у него большие сомнения. Откуда взялся этот человек? Какие у него цели? Неужто вкладывать больше некуда, кроме их маленького ресторанчика? Минкё взял новую рубашку и повертел ее перед собой. Нет, цвет не тот. Он всегда гордился Чонсу, потому что тот был сообразительным малым, часто находил выходы там, где Минкё уже отчаивался это сделать. Вся эта маленькая сеть ресторанов держится только благодаря ему. Иногда Минкё думал, что совсем не нужен своему другу, что он может справиться сам, что даже мешает ему своими глупыми идеями, но казалось, что как только Минкё исчезнет, все рухнет.
– С вас тридцать пять тысяч семьсот вон, господин, – сказала кассирша, когда Минкё все же решился купить эту рубашку и подошел к кассе, дождавшись своей очереди.
Он со вздохом отдал симпатичной девушке свою кредитную карту, мысленно попрощавшись с его кровными тридцатью пятью тысячами. Когда он перестанет быть бедным студентом, обязательно сделает пир горой в их собственном ресторане. Он провел рукой по своим постриженным полчаса назад волосам, которые нисколько не убавили в объеме. Это всегда помогало его мыслительному процессу.
Он уже который день думал об этой официантке из Пусана. Это было странно, он не думал ни об одной девушке дольше, чем три дня, но именно она зацепила его своей простотой и обаянием. Су Ён была, как самый прекрасный цветок лотоса среди старых сорняков. Тогда… когда он провожал ее, было нечто, что запомнилось ему лучше, чем всякая случайная встреча. Тогда поцелуй у дверей ее дома превратился в нечто большее. Но дальше он зайти себе не позволил. Он даже забыл взять ее номер телефона, за что очень корил себя. Найти кого-то в Пусане было подобно тому, как найти отдельную каплю моря в этом безбрежном пространстве. Она могла уволиться из этого кафе, могла уехать…. И вот теперь Минкё снова остановился посреди улицы, размышляя, не махнуть ли ему на пару деньков в Пусан. Но сначала нужно было предупредить друга об отъезде. Минкё направился к автобусной остановке, ресторан от торгового центра CU располагался не так далеко, всего четыре остановки. В автобусе он разглядывал проплывающие мимо здания, хотя мало что оставалось в его сознании. В его голове было много мыслей, одна вытесняла другую, многое просто не могло оформиться в цельную идею. В его голове уже снова поселилось ставшее привычным осознание того, что нужно скоро улетать, всего через пять дней. Он всегда не хотел этого, всегда грустил, хотя старался совсем этого не показывать, прикрываясь беспечным весельем. Чонсу, наверное, не понимал, что его другу каждый раз больно уезжать, но он не хотел обременять его. Все равно ведь вернется. Обязательно.
Вот и их ресторан. Посетители заходят и выходят, все как обычно. «Дом, милый дом», – тихо пробормотал Минкё, усмехнувшись сам себе. Когда-то то же самое он сказал в Нью-Йорке. Но тогда то был действительно милый дом, потому что они жили на втором этаже их кафе. Он открыл дверь и вошел через главный вход. Снова поклоны, снова приветствия. А он только улыбался.
– Ай-гу, сколько всего накупил-то! – воскликнул Чонсу, как только увидел друга на пороге своего кабинета.
Обычно он встречал Минкё показным безразличием, но в этот раз на его лице была более чем буря эмоций. Радость, удивление, презрение и сомнения – все смешалось на его лице.