– Я уже понял… – тихо ответил Чонсу.
Юэ все это время помалкивала, положившись на волю обоих владельцев кафе, и только раз предложила сделать чашку кофе. Говорила она исключительно по-английски, так что ее можно было принять за чистую американку, если не принимать во внимание ее внешность.
Спустя еще несколько уточняющих фраз и объяснений настал главный вопрос: если Юэ отдан диван, то куда девать еще одного человека? На втором этаже была маленькая комнатка, отделенная от основной ненадежной перегородкой, но она была пуста. Туда условились перенести диван, а второго человека на первых порах положить на скрепленные скотчем стулья, просто потому что на полу холодно. Теперь вакантным местом у друзей стало считаться кресло. Спустя еще полчаса сооружения новой постели и розыгрыша кресла в кави-бави-бо* все улеглись по своим местам. Было немного немало два часа ночи.
*кави-бави-бо – камень-ножницы бумага
Утром солнце выглянуло из-за туч впервые за несколько дней, разбудив тем самым Чонсу. Несмотря на то, что новоявленная кровать досталась ему, он на удивление хорошо выспался всего за несколько часов и теперь слушал еще некоторое время щебетание птиц, проникающее в приоткрытое окно, прямо около которого и стояла кровать. До начала нового рабочего дня оставалось еще три часа, так что можно было и поваляться немного. Минкё изредка тихо подхрапывал в аккомпанемент маленьким летающим певунам.
Чонсу уже забыл обо всем и готов был честно заснуть еще на полчаса, как вдруг дверь в маленькую комнату раскрылась, пропуская легкую тень. Спустя еще несколько секунд Чонсу оказался на полу вследствие своего стремительного порыва встать с самодельной постели. О том, что у них появился еще один постоянный житель, он вспомнил только, когда сама Юэ его успокоила, что это она и никто другой.
– Прости, совсем забыл, – наконец сказал Чонсу, немного успокоившись и придя к выводу, что нервы у него совсем не на месте и надо бы попить успокоительное.
– Поспи еще, – продолжила Юэ шепотом, стараясь не разбудить Минкё, который только перевернулся на другой бок. – Я привыкла рано вставать.
«Куда уж тут спать…» – подумал Чонсу, ответив вместо этого:
– Да, я тоже привык.
Они вдвоем спустились на первый этаж и Юэ, считая это своим неотъемлемым долгом, приготовила обоим по чашке кофе и соорудила несколько тостов с джемом. Чонсу все это время смотрел на просыпающуюся улицу. Смотрел, как солнечный свет разливается по зданиям, по припаркованным автомобилям и деревьям, захватывая в свои владения все больше территории, кан за каном. Смотрел, как несколько людей, занимающихся пробежкой, пробежали мимо большого окна, как еще один человек вышел выгуливать свою собаку. Смотрел и думал, что неплохо было бы съездить на родину, что он даже съездит туда вместе с Минкё, как только они заработают побольше, думал, что все-таки они выбрали неплохое здание и плевать, что их инвестор так беспощаден к ним и их денежным запасам. Думал, что это совсем неплохо, что у них появилась Юэ.
– Пожалуйста, – прервала его поток мыслей Юэ, предлагая небольшой завтрак.
– А… Спасибо, – опомнился Чонсу, принимаясь за тосты. Оказалось, он чертовски хотел есть, но по-настоящему понял это только сейчас.
Они жевали свои тосты и пили кофе, не произнося ни слова. Юэ боялась сказать что-то не то, да и вообще она боялась произнести что-то. А Чонсу просто не знал, что сказать. Они просто смотрели в разные стороны, изредка встречаясь взглядами, пока не пришел Минкё, сонно протирая глаза и выговаривая всем кому не лень свое недовольство тем, что кто-то не закрыл окно на ночь, и теперь вполне возможно, что он простынет.
– О, у нас тут завтрак? – прервал он спустя несколько минут самого себя. – Что ж вы меня раньше не позвали?
Он тут же уселся за столик, сметая оставшуюся половину тостов с джемом. Юэ тем временем, не сказав ни слова, пошла заваривать еще одну чашку кофе. Минкё принес некоторое оживление в их молчаливую атмосферу и уже через пять секунд разговаривал обо всем, чем можно и нельзя. Например, о том, что как бы не завелись тараканы на кухне или что еще немного и надо будет появиться, наконец, в университете.
Так тихо и незаметно начался еще один рабочий день, как всегда обозначившийся ранним приходом Йи-фэй и извечным опозданием Майкла, который дня не мог прожить без какой-нибудь критики в сторону кафе или самих владельцев, что, впрочем, не воспринималось всерьез. Это скорее было традицией.
Вообще Майкл оказался неплохим парнем, хотя Чонсу первое время его старался обходить стороной – Майкл был выше его на полголовы. Да и ворчал он часто, потом в секунду обращая все это в шутку. Он был совсем непостоянен в своем настроении: если сейчас он совершенно серьезно что-то выговаривает Йи-фэй, за которым так и осталось имя Джонни, то через пять минут мог смеяться самым заливистым и заражающим смехом. Но самым главным его дарованием было кухня. Будь он в сквернейшем настроении или в наипрекраснейшем, он всегда сможет приготовить самого отменного лобстера или сербские котлетки, поэтому, несмотря на некоторое причуды его как бога кухни, Майкла ни за что не хотели увольнять.
– Так откуда у тебя акцент был? – как-то раз спросил его Минкё, когда было самое непопулярное время для посещения кафе и они просиживали свободное время на кухне. Проблема с деньгами кое-как разрешилась, и деньги, заработанные Чонсу, играли в этом не последнюю роль, и теперь можно было сказать о некотором спокойствии на душе.
– Долго рассказывать, – отмахнулся Майкл.
– А я бы послушал, – не отставал Минкё.
Тогда снова был дождливый день – самое время для всяких историй. Чонсу был у кассы, а Йи-фэй вместе с Юэ, которая прекрасно влилась в их небольшой коллектив. Дело было в последние дни лета.
– Ну что ж… – начал Майкл, отложив полотенце, которым намеревался взяться за горячую кастрюлю. – Наверное, ты знаешь, что я приехал сюда ребенком, мне не было и десяти. А приехав сюда с родителями, долго не мог научиться ни разговаривать нормально, ни жить по здешним законам. Но как-то потом начало складываться, склеиваться… Много чего произошло. Учился в школе, но не поступил в кулинарное училище, встречался с классной девушкой, но она меня кинула спустя три года. Так что вот так.
– А откуда приехал-то?
– А я не сказал? – удивился Майкл. – Из Ленинграда. Точнее, сейчас это Петербург. Тогда меня Михаилом звали.
– Ничего себе… – ахнул Минкё. – Из России?
– Ну да, откуда ж еще? Не из Флориды же.*
– Вот это да… Мы с тобой знакомы полгода, но это слышу в первый раз.
В ответ на это Майкл только пожал плечами, как бы говоря, что ничего особенного в этом вовсе нет. Посидев еще с минуту на стуле, он вновь принялся за бульон для супа, оставив Минкё одного в своих раздумьях, которые были прерваны только Юэ, зашедшей на кухню отпроситься буквально на час, максимум – полтора, на что Минкё даже не отреагировал должным образом, а когда понял суть происходящего, то Юэ уже и след простыл. «Своенравная девчонка», – пробормотал Минкё, выяснив такую деталь.
И так прошел еще один день, похожий на десятки таких же за недолгое время существования их кафе. И все было бы ничего, и этот день закончился так же, как и десятки предыдущих, если бы не одно но.
Тогда никого не было на кухне, и даже Майкл вышел оттуда по причине естественной нужды, и это оказалось к счастью, потому что следующее событие прошло в мгновение ока, а может, и быстрее. Никого не было, и никто не был в силах помешать случившемуся.
*…не из Флориды же – в штате Флорида также есть город Санкт-Петербург
Все началось с малого, настолько малого, что даже и определить было бы сложно. Может, это была искра, вылетевшая из проводки, может, конфорка была слишком нагретой, что просто не выдержала такого напора тепла, а может, просто кто-то нарочно выкинул в раскрытое окно окурок сигареты… Предположений может быть тысяча, но итог один – занялся пожар. Сначала слегка и совсем неопасно, но вследствие долгого отсутствия Майкла, огонек все разрастался и разрастался, превращаясь в опасный огонь.