- Слюни вытри, глист похабный, - Сильверия отошла от него подальше.
- Просто шучу, - впредь придётся следить за языком, а то вдруг чего ляпну сдуру, а этот утырок поймёт буквально, потом же проблем не оберёшься.
- Юморист херов, - поник Вжух.
- И всё равно он бы не умер, - стояла на своём Алиса.
- Ну может от страха, - предположил Вольт.
- А такое возможно?
- Ну, помню, сосед у меня был, ещё в прежнем мире, вот. Забавный такой мужичок, добрый. Встретились мы с ним как-то в подъезде, решили сходить в какой-нибудь бар и посидеть там немного, выпить. Спускаемся, значит, а на ступеньке мышь сидит да грызёт что-то. Ну он как заорёт, а потом за грудь схватится и - шмяк! В общем, так сердце и остановилось. Над ним потом весь дом ржал, ха-ха!.. Не, ну вообще это грустно, конечно...
Постепенно головная боль начала отступать; резко стало намного легче, словно гора с плеч свалилась, и теперь меня беспокоили только ноги. Шаги ровнее не стали, но я всё равно чуть-чуть ускорился.
Хватит уже думать о всяком и беспокоиться, надо, наконец, узнать что ждёт меня впереди. В любом случае, я бы сегодня скорее всего умер, поэтому обязан благодарить этих чудаков. Но, опять таки, будущее покрытой мраком, разглядеть в нём хоть что-то не получится.
Остаётся только... что? Надеяться на лучшее? Идиотский оптимизм - не лучшее человеческое качество, он заставляет закрывать глаза на правду и суровую реальность, ослабляет бдительность, открывает спину.
Но с другой стороны, что я смогу сделать, если жизнь в том месте окажется такой же или даже хуже? Самоубиться? Попробовать сбежать? Нет, нет-нет-нет. Ещё какой-то час назад я, может, и смирился со скорой кончиной, принял её, но сейчас, ощутив вкус свободы и жизни, снова перехотел умирать. Настолько, что поймал себя на мысли: при надобности, опять начну ползать на коленях перед другими и улыбаться.
После каждого шага вперёд, в неопределённое будущее и возможный мрак, я становился всё серьёзнее и серьёзнее, морально готовился к аду. И только постукивающая по земле в такт моим шагам лопата, периодически натыкаясь на камни и звеня, на пару секунд отвлекала от угнетающих мыслей.
Лопата?
Резко обернулся; мы отошли достаточно далеко и из-за тумана я уже не видел двор и горы мертвецов.
- Стойте, - говорю. - А что с трупами делать?
- Всё таки голоден? - Вжух понимающе на меня уставился.
- Нет, я... ну, хоронить их. Восстанут же.
- И? - голос Вжуха резко изменился, погрубел. - Всё равно тебе ничего не сделают, можно не беспокоиться.
Какие безответственные слова.
Восставшие с каждой смертью становятся сильнее и злее, их нельзя оставлять вот так, необходимо хоронить и очищать, иначе этот пофигизм может аукнуться в будущем.
К тому же, всегда остаётся проблема перенаселения. Постоянно рождаются новые существа, а старые, после смерти, возвращаются в наш мир чтобы убивать всё живое. Но убить действительно всё у них не выйдет, в итоге просто Восставших будет слишком много.
Раньше люди убивали животных по многим причинам: для пропитания, для одежды... или банально ради развлечения, а сейчас убивать нужно также для того, чтобы контролировать популяцию живности.
- Так нельзя делать, - заявил я. - Их надо похоронить и очистить.
- Да нет, не надо, - заговорил Маркус. - Постепенно прокачка усложняется, новые уровни накручивать не так уж и легко. А Восставшие, особенно если они люди, являются источником огромного количества опыта. Мы их потом убьём и похороним... ради прокачки. А пока забей.
Меняется мир - меняются и правила для выживания. В словах Маркуса есть действительно серьёзный резон. Как бы аморально это не звучало, но нам правда нужно становиться сильнее и пользоваться любыми методами ради достижения этой цели.
Раньше я не придавал особого значения всяким захоронениям и прочей ерунде, но теперь, оказавшись в этом отвратительном мире, понял: цена жизни у всех: людей, животных и насекомых, одинакова. И каждый труп, вне зависимости от социального статуса и образа жизни, имеет право быть преданным земле.
Каким бы плохим человек ни был, что бы ни творил, если он умер, его необходимо похоронить со всеми почестями, то-есть очистить. Не измываться над ним после смерти, не держать в клетке ради тренировок и бесконечной прокачки, а похоронить, очистить, стереть из этого мира.
Я считаю это правильным. И пусть теперь моё мнение, по сравнению со словами Маркуса, выглядит глупым, я всё равно останусь верен собственным убеждениям, и по своей воле никогда не поступлю как эти Фантомы.
- А вот и наше скромное жилище! Мы называем его “Последний Оплот Человечества”!