Глава 12.
Хатидже не спалось. После недолгой встречи с возлюбленным ее нервы были на пределе, и она додумалась отправить к рыжей рабыне убийцу. Но, судя по всему, покушение провалилось, а валидэ обо всем узнала. Хорошо, что еще не догадалась об их отношениях с Ибрагимом! Чистая и невинная на словах Хатидже чистой и невинной отнюдь не была. Бывший ее муж не выдержал непомерного сексуального аппетита молодой жены и тихо скончался на бедняжке буквально за минуту до ее оргазма. Этого Хатидже ему простить просто не могла. А тут - Ибрагим. Когда Хатидже увидела его полгода назад во дворце в Манисе, приехав повидаться с братом, она не смогла сдержать голодные слюни. Выглядел грек, как породистый скаковой жеребец. Хотелось кусать его, царапать и визжать, как течной сучке, нашедшей своего кобеля. И Хатидже решилась на тайный роман. Ну зудело у девы между ног, так и что? Кто в этом виноват? Годами сидеть в гареме и вянуть, как цветок без солнца, опытной женщине нелегко. Здоровье не то станет, и умрет она, никому не нужная. А Хатидже хотела жить! Желательно - долго и счастливо. С Ибрагимом. «Ах, Ибрагим...», - томно подумала Хати, укрываясь одеялом до подбородка. Встреча была короткой и должного удовлетворения не принесла, а когда будет следующая - совершенно неизвестно. Шаловливые ручки скользнули между полами дорогого шелкового халатика, добираясь до самых потаенных местечек. -«Ибрагим...» Эта непомерная сексуальная ненасытность была унаследована всеми детьми Хафсы Султан от нее самой, так как султан Селим был ярым сторонником «иной веры» и последние годы проводил исключительно в объятиях юных мальчиков. Сама же Хафса страдала без мужской ласки и периодически находила себе умных любовников среди пашей, умевших держать язык за зубами. Так что виноватой перед кем бы то ни было за свою связь с Ибрагимом из Парги Хатидже себя не чувствовала ни в коей мере. Вот только рыжая наложница... Неожиданно Хатидже ощутила при мысли о нахалке жаркий спазм в низу живота. И тут же стыдливо покраснела. Да, иногда ей нравились девушки, пару раз с рабынями они даже ласкали друг друга в хаммаме, но дальше этого дело обычно не заходило. А тут... -Хюр...рем...- еле слышно выдохнула Хатидже, вконец обессилев от страсти и дав волю рукам. -Хюррем... *** Ее брат в этот момент шептал примерно то же самое, представляя себе всевозможные сладкие вольности, которые вскоре он позволит себе с русской рабыней. Сама же русская рабыня в этот момент сладко спала и слезно просила ее не беспокоить. Даже дверь отнятой у стражников секирой подперла, сославшись на то, что у нее нечистые дни. Султан повздыхал, но после недавнего свидания с Махидевран силы у него были только на то, чтобы мечтать. Рыжая покорила его своей дерзостью и огнем, горевшим в ее глазах. Этот огонь был сладостным обещанием греховной страсти, так как только у любвеобильных женщин он горел в глазах. По крайней мере, так считал султан, и в чем-то он не ошибался. Только вот огонь этот вызван был желанием жить и к его персоне отношения никакого не имел, но о таких банальностях Сулейман предпочитал не задумываться. В его мыслях Хюррем, обнаженная и покорная, раскинулась перед ним на зеленых шелковых простынях, ожидая, когда до нее снизойдет ее Господин и Повелитель... Если бы сама «Хюррем» услышала мысли султана - смеялась бы до колик. Но она навыками телепатии, к сожалению, не владела. *** Сна не было ни в одном глазу, хотя усталость уже накопилась. Но прежде чем отправится на заслуженный отдых, мне было необходимо добраться до одного человека в этом дворце и душевно с ним побеседовать. А вот как это сделать... Выглянув в плотно зарешеченное окошко, от идеи спуститься по простыням я с содроганием отказалась. Через дверь от меня сладко хрюкает во сне Сулейман, мимо которого явно не проберешься. Еще и стражники за дверью. Нарезая круги по выделенным мне покоям, я судорожно размышляла, пока взгляд мой не остановился на странной, ни к месту расположенной занавеске на стене. Занавески. На стенах. Занавески... Сперва я решила, что это местный дизайнерский изыск, и отмахнулся от подозрений, но затем все-таки решила проверить свои домыслы. И неожиданно обнаружила за занавеской дверь. Запертую. -Где наша не пропадала...- прошептала я, доставая шпильку из прически. С замком мы сражались часа полтора, под конец я уже хотела отгрызть его зубами, но тут внутри что-то глухо щелкнуло, и дверь открылась. Победа! Дверь вела в покои...Ха-ха! И далеко ходить не надо. Тихонечко притворив за собой дверь в покои, я подошла к кровати, на которой раскинулся обнаженный мужчина с... Мгм... Мда-а... А фигура-то ничего, надо признать. Одеялом бы прикрылся, что ли, а то лежит тут, смущает целомудренную меня своим видом. Но вид, надо признать, занимательный... Присев на краешек кровати, я деликатно потрясла спящего за плечо. -Хюррем?! - в ужасе воззрился на меня проснувшийся грек. - Что тебе тут нужно?! Как ты сюда попала?! Вы что, сговорились?! -Молчи уже, крикун, - тихо посоветовала я ему на ушко. -Поговорить мне с тобой надо. А ты что подумал? Ибрагим внимательно посмотрел на мое неглиже и задумчиво хмыкнул. Видимо, не верилось мачо средневековому, что я к нему ради пятиминутной беседы заглянула. -Красивое платье, хатун...-неожиданно заметил он, проведя рукой по моему плечу. Я отшатнулась в легком ужасе. -Извини. Я не буду тебя трогать. Но находиться здесь тебе небезопасно. -Я в курсе. Поэтому времени у нас в обрез, - обрубила я грека и поплотнее запахнулась в халат. А то его хищный взгляд меня как-то начал настораживать. Слишком хорошо я знаю эти взгляды, мне-то, в отличие от Роксоланы, уже давно не пятнадцать и не шестнадцать лет! Но до чего горяч, сволочь. Попробуй тут удержись от соблазна.