Мама поморщилась, догадавшись, что сейчас будут расспросы. Посмотрела куда - то на потолок, словно спрашивая у кого - то разрешения на рассказ. И тихо сказала:
- После смерти сорок дней душа остается на земле. Она должна осознать, что умерла, и решить - куда она пойдет дальше. Можно остаться, если тебе позволят, и вернуться домой в качестве духа - хранителя. Кошки, собаки, хомяка. Дают новое тело. Можно стать домовым духом - если ты привязан к месту. Как я... оказалась.
- Но...
- Я была у нас дома, в нашей старой квартире, и не могла оттуда уйти. Я застряла. Меня не отпели. До тебя я не могла достучаться даже во сне. Ты не ходила в церковь, не подавала записки, ни разу не молилась за меня - и я не смогла уйти. А твои бесконечные слезы и тоска привязали меня к земле хуже любых других оков. В исламе есть умная мысль - мертвых НЕЛЬЗЯ оплакивать! - по голосу я поняла, что мама злится. - Ты же, со своим атеизмом и собственными взглядами на религию, все только усугубила. Но я тебя не виню.
Я сидела белая, как полотно. Сказать было нечего.
- А теперь, дорогая, твоя задача - не повторить моих ошибок, или ты застрянешь здесь навечно.
С этими словами мама улыбнулась и ... исчезла в туманном облачке.
От моего крика содрогнулись стены, но что толку было кричать? Она ушла... Снова... А я так много не успела ей рассказать.
Глава 7.
Я уснула, и мне приснился очень странный сон. В нем я шла по коридорам, темным больничным коридорам, где почему - то были закрыты все двери в палаты. И только из - под одной двери пробивался неясный свет. Я толкнула эту дверь, и увидела хрупкое тело под тонким больничным одеялом. Пол лежащего в кровати человека был мне непонятен - до такой степени все скрывали бинты. Рядом с кроватью стоял ... Антон. И женщина - врач, участливо гладившая его по плечу.
- У нее еще есть шанс. Она может очнуться. Вы так переживаете...
В его глазах я увидела промелькнувшую затаенную ненависть, но он быстро ее скрыл.
- Бедняжка, она так долго скрывала эту тоску по родным, что решилась пойти... на такое...
Вот актер, а. Поднес платок к лицу и делает вид, что плачет. Скотина, насквозь гнилая и фальшивая. И как я могла ему верить?! Где были мои мозги?!
От возмущения я попыталась заорать, как - то привлечь к себе внимание... и тут же проснулась. Ощущение было странным - я вылетела из сна пробкой, а перед глазами пронесся черный туннель. Что со мной за хрень творится?
Когда я окончательно пришла в себя, надо мной склонилась встревоженная Хатидже. Увидев, что я очнулась, она радостно закричала:
- Хюррем! Мы так переволновались! Пойду брата позову!
И умчалась в неведомые дали. А я неожиданно поняла, что мне очень, очень хреново...
Хорошо, что рядом с кроватью стоял тазик. Туда - то меня и вырвало. Что за...?!
Спустя пару минут в покои ворвался бледный Сулейман.
- Тебя отравили, - с ходу заявил он. - Тебя нашли в саду без сознания, и, найди мы тебя на час позже, тебя бы уже не было в живых, Хюррем.
- А...мама? - растерянно спросила я, чувствуя новые рвотные позывы. Но перед султаном блевать в тазик было стыдно, почему - то. - Сулейман.... Мне плохо, отвернись.
Но упертый Сулейман сам подал мне тазик и сидел рядом, пока меня полоскало.
- Как отвратительно... - скрипя зубами, пожаловалась я. - Чувствую себя, будто под лошадь попала.
Хотела - то сказать «под каток».
- Мы найдем виновного, - свел брови на переносице султан. -А причем тут мама? Валидэ отдыхает, ей уже лучше. Просила зайти к ней и о чем - то важном поговорить. Потом зайду.
- Моя мама, Сулейман...Значит, ее не было? - довольно глупо поинтересовалась я. Султан утешающее погладил меня по голове. Понятно. Мне все привиделось. Вот же ж... Странные причуды выдает мое подсознание, находясь на грани смерти.
- Мой ребенок, - неожиданно вспомнила я, хватаясь за живот. -Что с ним?! Он жив?!
Султан неожиданно отвел глаза. Что - о?!
- Лекари пока не могут ничего сказать. Велели ждать, пока шехзаде станет толкаться... Если этого не произойдет в ближайшие сутки, то, скорее всего, наш сын умер, Хюррем...
Я чуть в голос не завыла. Нет!!НЕТ!!!НЕ - Е - Е - Е - Т!!!!!
Сулейман испуганно вскочил с кровати, увидев мое лицо. Помчался звать лекарей. А я лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку, и орала - хрипло, надрывно, бессвязно...
Какая тварь решила убить моего малыша?!!! И тут до меня дошло. Махидевран!
Тебе не жить, черкесская подстилка!!! Если мой сын умрет - ты отправишься вслед за ним, не откладывая!!
Прибежавшие на зов своего Повелителя лекарши насильно напоили меня кучей всевозможных отваров, от которых я отупела и вскоре замолкла. А чуть позже и уснула, не в силах сопротивляться вязкой, опутывающей и тело и мозг, словно лиана, дремоте.