- Как ты думаешь, кто мог ее отравить, Ибрагим? - спустя пару часов, сидя у себя в кабинете, поинтересовался султан. -Где искать виноватых?
Ибрагим побоялся вслух высказывать свои подозрения, да и ни к чему это было. И так ясно, что без баш - кадины, сосланной в Старый Дворец, не обошлось.
- Но ведь кто - то же ей помог в этом, - словно прочтя его мысли, протянул Сулейман. -И кто в этом дворце ее самые верные и преданные слуги?
- Нигяр - калфа, - неожиданно выпалил Ибрагим. Нигяр мешала ему уже давно, а тут подвернулся прекрасный способ устранить ненужный элемент. -Я...допрошу ее.
- Допроси. А я займусь допросом остальных подозреваемых, - вот только имена этих подозреваемых султан почему - то озвучивать не стал. - Можешь идти, Ибрагим.
Великий визирь с поклоном покинул кабинет Повелителя, а Сулейман, допив чашку кофе, решил наведаться к валидэ. Она ведь говорила, что у нее важный разговор к сыну.
В покоях валидэ сильно пахло мятным маслом. «Опять у матушки голова болит...», - с искренним сочувствием подумал Сулейман, подходя к постели Хафсы.
- Я ждала тебя, сын, - послышался слабый голос Царственной Колыбели. -Садись.
Султан послушно сел, ожидая продолжения.
- Хатидже нужно выдать замуж.
- ?..
- За Ибрагима.
- ?!
- У них будет ребенок.
- !!!!
- Сам понимаешь, чем это грозит.
- КАК!!!
- Молчи! Она сама рассказала. Мы виноваты, не уследили. Она давно томится в четырех стенах. А ведь она женщина, Сулейман, не юная девушка, которой вдовство далось бы легко! Она знала, что теряет.
Султан смутился. Вопросы интимной жизни сестры были выше его понимания, и вникать в них он совершенно не хотел.
- Не говори Ибрагиму, что знаешь. Просто предложи жениться. Он не глупый человек, все сам поймет. И будет стараться доказать свою верность династии. Нам выгоден... этот брак.
- Как скажете, валидэ. Я могу идти? - все еще переваривая услышанное, поинтересовался Сулейман. Валидэ кивнула, и, поцеловав на прощание руку матери, сын поспешил покинуть ее.
- Дайе! - слабым голосом позвала верную служанку валидэ султан.
- Да, госпожа?
- Вот и как после этого не верить, что Хюррем - гений, а?!
- Вай, Аллах, да Вы уже боготворите эту русскую девчонку! -недовольно покачала головой хазнедар - уста гарема.
- У этой девчонки, Дайе, уже статус хафиза, она наизусть знает весь Коран! И мне страшно представить, что будет дальше...
Глава 8.
Махидевран неприкаянной тенью бродила по своим покоям в Старом дворце, и кусала губы. Сюда ее любимому доступ был закрыт. О, он очень старался вырваться к баш - кадине, но его бесконечная, монотонная работа отнимала все силы, да и кто бы ему дал хотя бы на час покинуть дворец?
Баш - кадина вздыхала, терзалась и не могла найти себе ни места, ни покоя. Ее терзала ненависть к Хюррем - мерзкой славянской ведьме, околдовавшей султана.
Иной причины интереса султана к этой тощей нахалке баш - кадина придумать просто не смогла. Только колдовство. И тогда она по совету верной ей Гюльшах нашла женщину, сведущую в темной магии. Хотела защитить от рыжей ведьмы себя и сына, вернуть в свои объятия Сулеймана. Не вышло. Ведьма только смеялась. Постоянно смеялась.
О, как Махидевран мечтала вбить этот паршивый смех обратно ей в глотку! Руки женщины невольно сжимались в кулаки, когда она представляла себе этот момент. Но султан бы точно ей этого не простил. Когда - то, найдя отравленной одну из своих случайных наложниц, он уже сурово сделал ей замечание, сказав, что не стоит "портить его имущество". Иначе он может обидеться.
Одного этого разговора ей вполне хватило. Баш - кадина отнюдь не была глупа, иначе бы никогда не добилась столь высокого положения.
Махидевран остановилась у окна и с тоской вгляделась вдаль. Отдохнув за несколько месяцев от неугомонного Мустафы, она начала скучать по сыну, но во дворец Топ - капы ее пока еще никто обратно не звал. Оставалось только предаваться ностальгии, да чесать языками с собравшимися здесь неугодными наложницами и женщинами предыдущего султана.
Среди них небывалой красотой и несломленным духом отличалась Айгюне - хатун, женщина, ставшая последней любовью султана Селима Грозного. Ее ненавидела валидэ Хафса, и потому Айгюне удалили сюда, как только соперница стала матерью уже не шехзаде, но нового султана.
С ней - то Махидевран и удалось неожиданно для самой себя подружиться. Высокая, стройная несмотря на годы, с горделивой осанкой и изумительным чувством юмора -Айгюне была неподражаема и более приятна в общении, чем спесивая крымская принцесса. И она тоже прониклась симпатией к Махидевран, особенно после того, как признала в ней землячку.