- Истинная татарка! - с неожиданным уважением признала она. - Я не против... такой невестки. Позови ее ко мне, Сулейман. А насчет шейха... Просто узнай подходящую дату для никяха. И реши остальные связанные с этим вопросы. А теперь иди, я хочу отдохнуть.
Сын поцеловал руку матери и покинул ее покои в состоянии глубокого недоумения.
- Вы и правда позволите ему жениться, Госпожа? - неслышной тенью возникла за спиной Хафсы Дайе - хатун. -Это же немыслимо.
- Я не зря думала, что она умна не по годам. Наша кровь, гордая татарская кровь в ней говорит! Это и ум, и отвага, и беспощадность к врагам! Посмотрю я, как она с Махидевран поступит, уже даже самой интересно. Такая жена и нужна моему сыну, Дайе! К тому же, никях укрепит его положение в глазах народа. Стоит им заметить, что султан блюдет не только законы предков, но и соблюдает заветы Всевышнего - как уважение к Сулейману повысится в разы. Да и потом... татарские женщины плодовиты. Она принесет много здоровых детей своему мужу и господину, а сейчас это важно. Наложницы не рожают, хотя и ходят на хальвет. Почему так - я просто не понимаю. Семя Сулеймана дает всходы отнюдь не в любой почве... Я говорила с лекарем, и он сказал, что это бывает, как - то связано с кровью, но мне от этого не легче. Должно быть много здоровых шехзаде и луноликих Принцесс!
- То есть Хюррем будет даровано почетное право продлить османский род? -растерянно уточнила Дайе. -Аллах благоволит этой девчонке...
- На то воля Аллаха. Раз благоволит он - то не оттолкну и я. Кто я такая, чтобы спорить со Всевышним? -улыбнулась Хафса. В дверь постучали - пришла будущая невестка. - Войдите!
Глава 11.
Приказ валидэ немедленно явиться к ней меня слегка насторожил. Неужели Сулейман настучал, что я сама хочу открутить голову Махи, и теперь валидэ будет заступаться за невестку? Тоже будет учить меня всепрощению и напирать на то, что мне скоро рожать, и я вообще должна думать только о ребенке? Ответа на эти вопросы, естественно, не было - и оттого чувствовала я себя, направляясь к свекрови, несколько неуютно.
Однако я зря волновалась. Хафса сама пылала праведной яростью по отношению к Махидевран и предложила просто отпустить ее поплавать. В Босфор. В мешке.
- Слишком просто, - хищно оскалилась я, не сдержавшись. - За себя я бы ее не тронула и пальцем, Сулейман бы сам придумал наказание. Но за ребенка - порву.
Валидэ одобрительно кивнула и предложила мне поесть. Есть не хотелось, но отказываться тоже было неудобно. Поэтому мы уютно расположились вокруг низенького столика с узорчатой столешницей и принялись вкушать принесенные Гюльнихаль - хатун яства.
Приготовлено все было умело и с душой, но душа требовала пиццы или лазаньи. Или, хотя бы, шаурмы. Мысленно хихикнув при фантазии о том, как я вдохновенно учу повара делать донер, я неожиданно поняла, что странные боли внизу живота мне не померещились.
-Хюррем? - испуганно кинулась ко мне Хафса.
- Б...ть! - от души выругалась я, хватаясь за живот. - Больно - о!
- Немедленно зовите повитуху! Султанша рожает! -рявкнула на слуг Хафса. Не успела я подивиться странному обращению, как меня уже подхватили заботливые руки слуг и перенесли в постель, а там и лекарша прискакала вместе с повитухой.
Дальнейшие двенадцать часов слились для меня в непрерывную череду боли, схваток, криков и попыток тужиться. Ребенок был крупным, чувствовалось, что меня словно бы разрывает на две части, и я искренне опасалась, что после родов султан ко мне точно не подойдет. Будет все болтаться, как ложка в стакане, какое уж тут удовольствие... И упражнения Кегеля не помогут!
И что мне останется делать тогда?
Рядом кто - то тоненько молился, прося Аллаха послать мне скорейшего разрешения от бремени. Я изредка рявкала «Ин ша Аллах!», соглашаясь, что добрый Боженька мог бы и помочь несчастной деве в беде. Однако ж он не спешил, и только к утру следующего дня на свет появился маленький красный комок, который первые минуты не подавал никаких признаков жизни.
В покоях валидэ воцарилось на миг траурное молчание.
- Дай сюда! - заорала я на лекаршу, требуя немедленно дать мне ребенка. Мне не противились, и спустя миг в руки легло тяжелое и холодное тельце.
- Мне жаль, госпожа... - тихо сказала она.
- Не дождетесь! - мое озверение пугало всех находящихся в этом зале. -Не для того я его носила!
С этими словами, не обращая внимания на вытянувшиеся лица валидэ, повитух и служанок, я принялась делать сыну (все - таки сын!) массаж сердца.
Минута... другая... и вдруг ребенок под моими ладонями дернулся и задышал. Вот так - то!