Повитуха мгновенно выхватила у меня сына и со всего маху стукнула по маленькой попке. Он дернулся и сердито квакнул. Не закричал, именно квакнул - но мне и этого было достаточно. Я всхлипнула от облегчения и наконец - то потеряла сознание.
Спустя час в покоях валидэ султан Сулейман взял на руки своего четвертого сына. И одного из двух выживших.
- Как он похож на Хюррем... - мечтательно протянул султан, впечатленный рассказом матери о подвиге любимой женщины.
- Она очень сильна духом, Сулейман, - с гордостью глядя на бледную, разметавшуюся на простынях девушку, сказала Хафса. -И сведуща в медицине, как оказалось. Повитуха была поражена.
- Повитуха могла не спасти моего шехзаде, - нахмурился Сулейман. Женщина, стоявшая чуть поодаль, побледнела. - И, если бы не Хюррем, мы бы его уже похоронили.
Здесь валидэ просто не нашла, что возразить.
- Но она помогла появиться ему на свет, и потому я дарю ей поместье в Сарухане, и тысячу акче, - подытожил щедрый по такому счастливому поводу султан. Женщина вскрикнула от радости и кинулась целовать ноги падишаха.
- Как ты назовешь сына? -любовно поглаживая маленькую пяточку, торчавшую из пеленки, поинтересовалась валидэ. Султан пожал плечами. В честь отца называть точно не хотел, а идей в голову пока не пришло.
- Давайте назовем его Мехмед... - неожиданно послышался с постели слабый голос очнувшейся султанши.
- Какое чудесное имя, - согласилась валидэ. Султан только кивнул. Он вспомнил рассказ Александры. Но та неожиданно его удивила.
- Моего дедушку звали Михаил... По - турецки «Мехмед», - тихо сказала она. -Я бы очень хотела, чтобы моего первенца звали именно так.
- Как скажешь, Хюррем Султан моя! - ласково улыбнулся Сулейман.
Спустя час молодую мать вместе с сыном перенесли в ее новые покои, более просторные и украшенные по вкусу валидэ. Хюррем оценила такую о себе заботу и искренне поблагодарила Хафсу, отчего та пришла в смущение. До этого если и благодарили, то фальшиво, то и дело заглядываясь на ее собственные покои. Александре -Хюррем было все равно, она прекрасно жила и в маленькой комнатке рядом с покоями Сулеймана, но благодарила за внимание к себе искреннее. Валидэ все больше влюблялась в новую невестку, совершенно искренне забыв об их первоначальных разногласиях. Вот и сейчас она сидела в новых покоях молодой султанши и пыталась вспомнить, каково это - нянчить детей. Сулейман сказал, что церемония имянаречения пройдет через пару часов и удалился, оставив женщин заниматься с новым наследником.
- Как же я хочу шаурмы... - неожиданно протянула новая султанша, баюкая сына.
- Что - что ты хочешь? -удивилась валидэ.
- Это блюдо такое... В лист лаваша заворачивают огурец, помидор, капусту и морковь, добавляют либо кебаб из баранины, либо курицу, и поливают соусом. Ужасно вкусно! - тоскливо вздохнула Александра. - Интересно, если повару написать рецепт, он сможет приготовить? Думаю, что и Вам бы понравилось, валидэ султан!
- Зови меня просто Айше, - неожиданно разрешила Царственная колыбель. -Устала я... От титулов. Меня звали Айше, и я была единственной дочерью хана Менгли - Гирея, повелителя крымских татар. Имя Хафиз - или Хафиза, Хафса, - дал мне уже султан Селим. Это означает «мудрая».
- Неудобно мне, - замялась Хюррем.
- Тогда это приказ, - лукаво улыбнулась Хафса, осторожно принимая из рук девушки спящего ребенка. - Он похож на моего отца.
- И на моего деда.
- Удивительно, правда? Дети - это настоящее чудо, посланное Всевышним...
- Иногда это чудо, а иногда - чудовища, - неожиданно зло сказала Хюррем. Хафса удивилась, но не поняла, что та хотела этим сказать. А спрашивать почему - то желания не было.
В этот миг в покои ворвалась верная Гюльнихаль.
- Госпожа... - поклонилась Хюррем девушка. - Валидэ - султан...
- Что?! -одинаково грозно уставились на нее две султанши.
- Приехала Махидевран Султан!
Перекошенное от злобной радости лицо Роксоланы напугало всех до икоты.
Глава 12.
Махидевран невидящим взглядом смотрела в окно кареты, за которыми проплывали пейзажи Стамбула. Мысли у нее были сплошь черные и грустные. Она не хотела, чтобы у Мустафы были соперники, это правда. Но и желать смерти нерожденному еще младенцу было не в ее правилах. Сын или дочь - еще неясно ведь было, кто появится на свет у русской ведьмы, - был чистой и невинной душой. А Махидевран не хотела на своих руках крови чистых и невинных душ. К тому же, она сама была матерью.
Она пока еще не решила, как именно будет объясняться перед Сулейманом. Идей в голове не было, а последний разговор с Айгюне - хатун оставил в душе Весенней Розы неприятный осадок. Она хотела власти, потому что та давала ей возможность не просто выжить, но и жить счастливо. Насколько это вообще возможно в султанском дворце.