....Опять Сулейман со своим «хозяйством» вспомнился...
Посасываю головку, изредка нежно прикусывая зубами тонкую кожицу на стволе. Стоны Ибрагима потихоньку переходят в крики.
Доведя его почти до исступления, я снова отклоняюсь. Наверное, пора... Иначе я сама сойду с ума, честное слово!
Медленно, о-очень медленно опускаюсь на член, еле сдерживая стон. О, да-а! Он идеален. Он заполняет меня ровно так, как нужно. Я чувствую каждую венку на напрягшемся стволе, его пульсация отзывается внутри меня сладостным, заставляющим стонать от страсти, чувством.
-Хюррем! - он явно не привык отдавать инициативу в руки женщины. Но мне все равно. Уперевшись руками в грудь своего любовника, я начинаю раскачиваться на члене, закрыв глаза и полностью отдавшись восхитительным ощущениям.
Наши стоны слились в один, мы двигаемся в такт. Ибрагим разорвал шарфик, которым привязаны его руки...
Пальцы мужчины ласкают мою грудь, я оттягиваю приближение оргазма с трудом, чтобы полнее насладиться происходящим...
Но сил терпеть уже не остается, и мы одновременно кончаем, с криками содрогаясь в объятиях друг друга.
-Ибрагим... - выдыхаю я в полной прострации спустя пять минут. -Это было фантастически...
-Ночь еще не закончилась, моя Госпожа, - влюбленно смотрит меня грек. -У нас есть время до рассвета...
Глава 2.
Несколько безумных ночей с Великим Визирем позволили мне сбросить накопившееся за годы неудовлетворенное желание, и привести в порядок мысли. А вместе с ними - и чувства. На пятый день наших совместных ночных забав я впервые задумалась о будущем. Предохраняться мы можем только календарным методом, то есть наиболее опасным. И хотя я очень строго слежу за своим циклом, после родов он у меня сбился, так что...
До меня стало доходить, во что я ввязалась. И чем мне это грозит в случае, если тайные наши свидания станут достоянием гласности. Сперва казнят меня, потом - Ибрагима. А может быть, нас обоих. Вердикт пришел сразу, как только я все детально обдумала. Пора прекращать эти шашни. Ни свою, ни голову Великого Визиря (хотя о нем я все-таки думаю не в первую очередь - что есть, то есть) я под топор подставлять не хочу. И больше всего меня беспокоит судьба моего сына, которого я втайне мечтаю когда-нибудь увидеть на троне.
Я пока еще не примеряла на себя роль будущей валидэ, но была почему-то уверена, что она мне пойдет. Исторические сведения, прочитанные в Википедии, как-то неожиданно выпали из моей памяти, и я не задумывалась о том, что Мехмед не станет султаном. У меня пока еще не родился Селим, и я отказывалась понимать, что будущее невозможно изменить.
Пока что отказывалась.
Подумав обо всем и так, и эдак, я приняла решение временно уехать подальше из дворца. У меня уже были подаренные султаном имения в Диярбакыре и еще нескольких отдаленных провинциях, но больше всего привлекала мысль посетить Эдирне. Охота, свежий воздух, отсутствие надоевших до смерти гаремных сплетниц - именно то, что нужно уставшей Хасеки.
К тому же, был и еще один отложенный план, который я собиралась претворить в жизнь. Но об этом чуть позже. Встряхнувшись и приняв все необходимые решения, я отошла от окна, где стояла последний час, бездумно глядя в сад. Позвала служанку, приказала принести мой костюм для занятий танцами. Пора было приводить себя в форму, потому что с фигурой после родов была откровенная беда. Вся исхудала, и только живот провис слегка. С одной стороны, это не бросалось в глаза, но с другой раздеваться перед кем-то мужского пола меня коробило. И, как я не пыталась гнать от себя эти мысли, меня почему-то охватывал страх, что Сулейман больше не позовет меня к себе. Почему мне это так нужно?
Я не хотела о нем думать, но султан настойчиво лез мне в голову. Что бы я ни делала, он как будто незримо присутствовал рядом со мной. И, признаюсь откровенно, мне не хватало его рядом. Да, Ибрагим был хорош в постели...
Но он - не Сулейман!
Открыв в себе столь странные чувства, я опешила, пришла в ужас и запретила себе даже думать о муже, как о мужчине. У нас чисто деловая связь. Я не хочу влюбляться в этого тирана и деспота, который может убить человека, просто пожелав этого! Меня пугает его кровавая власть, его жестокость... Но разве можно судить средневекового правителя по меркам современной толерантности, демократии и прочих политических изысков? Разве наши правители так уж чисты, и у них нет крови на руках? Да, они не убивают сами, но они точно так же отдают приказы. И никто из-за этого не мучается.
Одно могу сказать - меня пугает теперь власть, и все, что с ней связано.