Вот это мне было очень интересно. Однако стоит признать - средневековая логика простому русскому человек из 21 века непонятна.
Рядом со мной на подушки опустилась слегка расплывшаяся в талии Махидевран. Судя по цвету лица, новая беременность давалась ей не особо легко.
-Хасеки Султан ...- начала она.
-Опять за свое?- сдвинула я брови. - Кажется, мы уже договорились, что ты зовешь меня по имени.
-Хорошо, Хюррем.
-Я не Хюррем!
-А я не Махидевран, - слегка рыкнула на меня баш-кадина. -Но в данный момент мы те, кто мы есть. Вы - Великая султанша, которой Повелитель пожаловал титул Хасеки - Любимой Сердцу. Я - мать первого наследника, Мустафы.
-Тебя это не пугает?- неожиданно задала вопрос я. -Мы в первую очередь - женщины. Каждая со своим характером и личностью. То, что мы попали в этот дворец и достигли такого положения, не делает нас какими-то подобиями Бога на земле.
Махидевран пожала плечами и отказалась отвечать на этот вопрос. Либо ей нравилось нынешнее ее положение (по ее несчастным потухшим глазам этого не скажешь), либо просто не считала нужным вести философские беседы.
-Ты любишь Сулеймана? - задала я коварный вопрос. Махи чуть вздрогнула и ... отрицательно покачала головой. -Чудно. Везет султану, как утопленнику. Никто его не любит - кроме, может быть, валидэ.
-И она не любит, -чуть заметно усмехнулась Махи. -Ее любимым сыном была Муса. Ходят слухи, что он родился не от султана Селима...
Я вытаращила глазки и навострила ушки. Рука автоматически потянулась за лукумом, стоявшим на низком столике.
-А от кого тогда?
-Я не все знаю, Хюррем... Вроде бы, это был какой-то евнух.
Я подавилась лукумом и долго кашляла, пока Махидевран участливо не похлопала меня по спинке. - Она тоже женщина, но она страдала от невнимательности своего Повелителя. Ты наверняка слышала, что султан предпочитал мальчиков...
-Краем уха, - согласилась я. -Но в подробности не вдавалась.
-Из-за этого Хафса султан и заводила любовников, пыталась как-то компенсировать себе то, чего не получала от супруга.
-Вполне логично.
-Это ее право, -пожала плечами Махидевран. -Не будем осуждать. Но ... есть такая легенда, которую мне как-то рассказала еще в Манисе Дайе хатун...
Я вопросительно приподняла бровь.
-В тот день, когда Сулейман появился на свет, родила еще одна наложница...- задумчиво протянула Махидевран. Я насторожилась. - И у нее родилась мертвая девочка. Сразу после этого наложницу - звали ее, кажется, Ясмин-хатун, приказали казнить. Султан тогда был в походе.
-И?
-И у валидэ были очень тяжелые роды, и до этого она рожала одних девочек, - лукаво улыбнувшись, баш-кадина свернула разговор, оставив меня в растрепанных чувствах размышлять над сказанным. - Становится свежо, госпожа, пойдемте во дворец.
Я удивилась снова изменившемуся обращению, но через секунду мне стала понятна его причина. К нам направлялся Сулейман.
Который сейчас, по идее, должен быть в постельке и лечиться. Дома, в Топ-Капы. И что он здесь забыл, позвольте узнать?
-Махидевран, - кивком поприветствовал он старшую жену. -Хюррем, нам нужно поговорить.
-Да, мой Повелитель, - мне оставалось только изображать покорность и послушание.
Баш-кадина поклонилась и направилась во дворец, мы же остались наедине.
Сулейман смотрел на меня то ли сердито, то ли расстроено - сразу и не поймешь.
-Повелитель?- осмелилась я нарушить повисшее грозовое молчание.
-Почему ты уехала?
Откуда в его голосе столько боли?
-Мне нужно было отдохнуть, собраться с мыслями и подумать. Я устала сидеть в Золотой Клетке.
-Разве рядом со мной тебе плохо, Хюррем?
Мне очень не нравится ход султанских мыслей.
-Нет, мой Повелитель. Но иногда мне нужно побыть одной.
-Став султаншей, ты уже никогда не будешь одна.
-Это я уже поняла, -стиснув зубы и борясь с желанием сорваться и заорать, отозвалась я. - Я уже никогда не буду жить так, как привыкла, мой Повелитель.
-Ты совсем перестала звать меня по имени, Хюррем, -подойдя ко мне вплотную и приподняв мое лицо за подбородок, заявил Сулейман. Он тяжело дышал, на лбу была испарина. Кажется, кому-то пора в постель, а не шляться по Старым дворцам в поисках блудной жены. -Что произошло?
Я отодвинулась и неопределенно пожала плечами.
-Я стал тебе неприятен?
Язык чешется сказать, что никогда и не был. Но так ли оно на самом деле? Если бы он не был кровавым средневековым тираном и деспотом, познакомься мы в современности - разве меня не заинтересовал бы этот неисправимый романтик?
Я не хочу об этом думать. Мы не в современности.