Гюль-ага мигнул мне еще пару раз, почему-то только левым глазом. Все ясно. Лекарше в кармашек перекочевал нехилый бакшиш, и теперь она будет петь ровно то , что от нее требуется.
А нам большего и не надо!
-Я сейчас, Хюррем, - осторожно положив мою потную ладошку на мое же пузо, султан отошел с лекаршей в уголок и наклонил к ней ухо. Видимо, чтобы не пугать «бедную султаншу» раньше времени. Но у меня же слух упыриный...
-Госпожа очень плоха, Повелитель... Как бы ей сегодня-завтра не отправиться в райские сады Аллаха...
«Не дождетесь!, - мысленно показала я язык и султану, и всему гарему, да и османской династии в целом. - Я еще вас переживу!»
-Из-за чего это?! - а сам чуть в халат ей не вцепился, чтобы потрясти, как грушу. И шипит этак заговорщически.
-У госпожи слабое сердце, Повелитель... Ей нельзя рожать так часто, нельзя волноваться... Недавние роды и новая беременность истощили ее организм...
И он поверит в этот бред?! Чтобы шестнадцатилетняя девица «истощилась» от каких-то родов?! Да я здорова, как стадо коров разом, тело-то нормальной деревенской девушки досталось, на парном молочке да домашних яичках выросшей!
Но султан скушал, будто так и надо. Аж глаза от слез заблестели. Отослав Разие взмахом руки, поднял меня с пола, заботливо уложил на кровать и руки на животе сложил. Еще бы глаза прикрыл ладошкой - и было бы просто идеально. Готовый вам труп султанши, нате, пожалуйста - только простыночкой сверху еще задернуть надо, чтобы простые люди на такую ужасть тухлую не смотрели.
Я старательно соответствовала своей роли «трупа», внутренне угорая.
-Моя милая султанша, госпожа моего сердца... - а сам чуть в край своего же халата не сморкается. Еще бы в голос бы заревел для полноты картины и достоверности образа.
Гюль-ага неслышно подкрался и спрятался за балдахином, наблюдая за нами.
-Сулейма-ан... -прохрипела я, цепляясь за его ладонь, как только что восставший вампир за пойманную девственницу. - Что со мной?
-Ты всего лишь устала, -врет и не краснеет, а врать нехорошо! Аллах покарает, сурово и беспощадно. Впрочем, сама хороша. - Уже завтра тебе станет лучше.
Еще и «завтраками» кормит.
-Обещай мне, что ты не казнишь Ибрагима, - неожиданно ляпнула я. - Хотя бы пока Хатидже Султан не родит. Не оставляй детей без отца, мой Падишах...
-Хюррем, не думай об этом, - отмахнулся вредный Сулик. - Мы найдем Хатидже нового мужа.
-Она и этого любит... - я чуть не вышла из образа, и не начала упоенно спорить с султаном. - Они ведь так недолго были счастливы вместе...
-Он собирался отравить меня, Хюррем!!
-Это не доказано...
-Хюррем!!! -раненым бизоном взревел выведенный из себя Сулейман. -Хватит рассуждать об Ибрагиме! Его участь уже решена!!
Ну, решена - так решена. А вот за эти вопли раненого вепря я сейчас тебя самого задолбаю!
Застонав, я снова схватилась за сердце и закатила глазки. Гюль-ага немедленно выпрыгнул из своего укрытия и, охая и причитая, заметался вокруг меня, пока падишах мой недалекий хлопал глазами и ужасался тому, что натворил своей неконтролируемой вспышкой ярости. А вот ибо не...уй!
-Хюррем! - не выдержав, сдался Сулейман. - Если ты так из-за этого переживаешь, я не буду его казнить. Пусть Хатидже сама решает, как поступить с Ибрагимом, он ей изменил с обычной калфой! Но обратно в Диван он не войдет!
И не надо. Я моментально открыла глаза и улыбнулась мужу нежной и приветливой улыбкой. Оттяжку по времени я получила, теперь бы еще придумать - выгодно ли мне прощение грека влюбленной султаншей, или все-таки убрать его... От греха подальше, как говорится.
Мои размышления прервало появление калфы, искавшей Сулеймана.
-Повелитель... шах Тахмасп прислал Вам подарок... - бледнея и краснея, прошептала она. - Куда нам ее разместить?!
Ее разместить?!!!
Глава 6.
Скорость, с которой Сулейман вымелся из моих покоев, оставила какой-то неприятный осадок в душе. Нет, я понимаю, что ему очень интересно: какой подарок ему мог прислать заклятый враг Тахмасп, но все-таки... Бедную больную беременную султаншу бросил, гад. Османы, варвары средневековые... -Гюль-ага, -слабым голосом позвала я верного евнуха. -Разузнай там все... Потом мне расскажешь. И отдай приказ на кухню, пусть приготовят мне шаурму. Рецепт я им давала, должны помнить... -Как прикажете, моя госпожа! Евнух послушно испарился, я же поднялась с постели и на цыпочках подкралась к дверям, прислушиваясь. Шума и воплей из гарема пока не доносилось, но все еще впереди. И что там за подарочек, я же изведусь вся! Присев обратно на постель, я попыталась включить логику. Судя по всему, подарочком является или наложница, или уже предлагавшаяся ранее сестра шаха. Насколько я помню, Сулейман был категорически против женитьбы на какой бы то ни было навязанной ему тетке, так что с этой стороны угрозы ждать не следует. На данный момент моей проблемой был и остается грек из Парги, которого Хатидже, насколько я знаю эту влюбленную овцу, уж точно помилует. Истерики позакатывает, Нигяркину башку отрубленную в лицо бросит, поревет в три ручья -, но не разведется. Уж больно она на его «большом и толстом» помешана, уж простите мне мой цинизм. А теперь вопрос на миллион - нужен ли он мне живым, или продолжить тему с отравлением? Первая попытка провалилась, но, как говорят в России: «Третий раз - алмаз!» Так что не все еще потеряно. Пока я предавалась размышлениям о судьбах своей Родины, успел вернуться взмыленный евнух. Выражение его лица мне почему-то не понравилось. -Рассказывай, -дружески похлопав по кровати и предложив ему сесть рядом, сказала я. -Госпожа... Это катастрофа! -обреченно застонал Гюль-ага, прикрыв лицо ладонями. Я пожала плечами. То, что сегодня выглядит как катастрофа, завтра может оказаться несущественным. - Шах Тахмасп прислал нашему Повелителю наложницу! -Ну, что-то такое я и предполагала, - деланно спокойно сказала я. Тахмасп начинал меня понемногу раздражать. Присылать мужу наложниц, не спросив позволения жены - далеко на самая лучшая идея... И ему следовало бы об этом задуматься! - Какая она? -Ей... ей лет десять, султанша! - вот тут мои глаза слегка полезли на лоб. И что с ней Сулейман делать должен?! Что может знать эта малолетка?! -Я хочу сама на нее посмотреть, - неожиданно пришла в голову светлая мысль. - Позови ее ко мне, Гюль-ага. Сделаем вид, что я собираюсь объяснить ей правила жизни в гареме. Евнух, почему-то молча, поплелся выполнять мой приказ. Если бы я обладала даром предвидения и могла хотя бы предположить, какие неприятности мне устроит эта «малолетка«... Но чего нет - того нет. И мозгов у меня тоже нет, как оказалось. В мои покои в сопровождении верного евнуха новая «наложница» заявилась часа полтора спустя. За это время я успела от нечего делать проверить всю необходимую дипломатическую почту султана, и даже нацарапать пару ответов особо важным персонам. Потом со скуки вышла проветриться на балкон, но почти сразу засекла на соседнем Хати с Махидевран и поспешно слиняла обратно, не желая перекрикиваться с тетками и вообще делая вид, что я ужасно больна. А то донесут еще Сулейману, и оправдывайся потом, чего это я так бодро вскочила сразу после его ухода. Девчонка была, мягко говоря, страшненькая. Волосы непонятного мышасто-коричневого цвета, выпученные глаза, словно у обладательницы была базедова болезнь в запущенной форме, и ужасающе длинный кривой нос. Странные, однако, у шаха представления о наложницах... Когда «красавица» подошла поближе, я рассмотрела еще и кучу веснушек, окончательно расстроившись. Смотреть тут было не на что. -Поклонись, Фирузе, перед тобой Хасеки Хюррем Султан! - слегка подтолкнул ко мне девчонку Гюль-ага. В ответ малолетнее страшилище скорчило спесивую рожу и заявило (громко, чтобы я наверняка услышала): -Кто она такая, чтобы я кланялась перед русской рабыней?! Евнух опешил и не нашел, что сказать. Я усмехнулась и подошла поближе к девчонке. -А кто ты такая, девочка, присланная в качестве постельной рабыни? -мягко улыбнулась я. Гюль-ага, уже очень хорошо знавший, что обозначает эта мягкость в моем голосе, вздрогнул. - Я законная супруга Повелителя мира, ты же - рабыня, и ничем не отличаешься от той, которую купили на Бедестане. Если хочешь когда-нибудь попасть на хальвет к нашему Падишаху, я искренне советую тебе попридержать язык... А то его ненароком можно и вовсе потерять. С этими словами я отвернулась от готовящегося зареветь чудища и взмахнула рукой. Гюль-ага понятливо утащил «неземной красоты» видение прочь, попутно шепотом объясняя ей, в чем она была неправа. Мне же было как-то удивительно муторно и грустно. Следующий день я провела в праздном ничегонеделании, и только вечером меня ждал откровенно шокирующий сюрприз. В дверь поскреблись и, когда стража услышала приказ впустить визитера, в мои покои вошел Ибрагим-паша. Со слегка поцарапанной физиономией, но в целом живой и даже довольный жизнью. -Паша? - удивленно приподняла я бровь при виде нежданного гостя. - Чем обязана? -Я уезжаю в Паргу, Хюррем. Хотел попросить тебя беречь себя и х