Нет, черт с ним, зову его сюда, и пусть отчитывается!
— Сюмбюль — ага! – от моего крика вздрогнули и лекарша, и служанки. – Приведите ко мне Сюмбюля, живо!
Спустя десять минут перед моим грозным взором предстал бедный уставший евнух. Но теперь мне было не до его усталости. И не до жалости, если уж на то пошло.
— Выйдите все, я хочу поговорить с Сюмбюлем — агой наедине, — приказала я. И как только покои освободились, повернулась к побледневшему евнуху.
— Говори.
— О чем Вы хотели поговорить, госпожа? – промямлил он.
— О том, кто тебе приказал подсыпать яд в мою пищу.
Евнух побелел, как полотно. Ага. Выходит, не ошиблась я в своих предположениях.
— Госпожа… я… не понимаю..
— Все ты прекрасно понимаешь, — вызверилась я. –Еду нес ты. На кухне ее пробовали. И что мне прикажешь думать?! Сколько тебе заплатила Махидевран за то, чтобы ты это сделал?!
— Я не брал денег! –рухнув передо мной на колени, заголосил евнух. Мне было противно на него смотреть. Денег он не брал, видите ли! Так отравил, за идею! –Это … по личным мотивам…
— Сволочь! — от моей пощечины он отшатнулся. – Значит, по личным мотивам?!! Значит, убить меня и ребенка тебе показалось примлемым?! И ведь в глаза мне глядел, в верности клялся! Скотина!!! НЕНАВИЖУ!!! –я уже орала. Евнух подскочил и схватил меня за руки.
— Госпожа, послушайте, Вы все не так поняли… Я люблю Махидевран Султан! И она всего лишь хотела вернуться во дворец, потому и попросила меня помочь! Вы бы не умерли, я знал, где Вы и вызвал бы лекаря! И с Вашим шехзаде ничего бы не случилось, иначе бы с нас обоих голову бы сняли!
Я отошла от него, как от ядовитой змеи. Меня тошнило от этих лицемерных признаний и заверений. Хотелось выть в голос и спрашивать всех вокруг – «Почему?!». А я ведь ему доверяла…
Но, конечно, Махидевран же. Давала, видимо, как — то, хоть он и евнух. Ради нее – в огонь и воду, а меня можно и отравить. И чуть не убить моего ребенка.
— Стража! – он испугался моего лица. – Живо сюда! А тебе я хочу сказать вот что. Махидевран доигралась. Я ведь могу и отомстить тем же методом. Не будет ни ее, ни ее шехзаде. Как бы ты себя почувствовал в таком случае, собака?!
Но я не ожидала, что он кинется меня душить!
— Только тронь ее, русская тварь, — шипел евнух, как змея. –Только тронь мою Розу, и я брошу тебя и твоего ублюдка в Босфор, зашитой в мешок!
И тут его наконец — то схватила прибежавшая на мой крик стража.
Глава 10.
Долго разбираться с Сюмбюлем Сулейман не стал. Выслушав короткий отчет Хюррем, переменился в лице и сквозь зубы отдал приказ немедленно казнить изменника. А вот что делать с неверной баш — кадиной, так и не придумал. Кровожадная Хюррем предложила дать ей возможность самой придумать для Махидевран наказание. Султан не возражал. Ему было даже любопытно, что придумает его неординарная жена.
На последнем слове мысли султана споткнулись. После разговора с Сашей, узнав, что та была наполовину татаркой, его мучили неясные сомнения. Татаркой по отцу, а значит – по национальности. Мусульманкой.
Свободных мусульманок нельзя просто так держать в гаремах. И жить во грехе с ними тоже нельзя. Несмотря на то, что она издалека, и вообще не из этого времени. Да и Махидевран… хотелось проучить по — своему.
Сулейман мучился этими мыслями очень долго. Потом решил обратиться за советом к матери.
Валидэ в своих покоях вкушала поздний ужин и приходу сына искренне обрадовалась. Предложила присесть рядом и моментально распорядилась принести все его любимые блюда. Султан наблюдал за матерью и невольно пытался представить на ее месте Хюррем. Отлично представлялось.
Было в этой славянской девчонке несвойственное ее возрасту величие и хладнокровие, да и кипучая татарская кровь тоже давала себя знать. Злая и беспощадная к врагам, с рациональным мышлением, не помешанная при этом на власти…
Идеальный выбор.
— Сынок, как Хюррем? Ты уже поговорил с Ибрагимом о свадьбе? — моментально завалила его вопросами мать.
— Да, он согласен и почтет за честь. Что неудивительно. А Хюррем … в порядке, и шехзаде тоже. Живой. Она нашла отравителя. Им оказался евнух Сюмбюль, бывший любовником моей баш — кадины…
— Что?! — в глазах Хафсы был натуральный шок. – Да как он мог, паршивый предатель!! За это я ему платила?! Негодяй!!!
— Мама?! — пораженный догадкой, уставился на мать Сулейман. –Вы…?
Валидэ смутилась и покраснела. Но говорить на столь деликатную тему с сыном наотрез отказалась.
— Ты, надеюсь, приказал его казнить?
— Уже казнили…
— И отлично. Собаке — собачья смерть!
В этом была вся валидэ, и султан невольно отметил, что две его любимые женщины поразительно схожи характерами между собой. Хюррем была так же жестока к врагам и предателям.
— Хюррем следует сделать подарок, — намекнула Хафса сыну. –Она сделала больше, чем Ибрагим. Подари ей и от меня что — то красивое.
— Красивое не хочет. Ей полезное подавай.
— Значит, подари полезное, — усмехнулась такая же практичная валидэ. – Поразительная девушка, я просто диву даюсь.
— И я об этом и хотел с Вами поговорить, валидэ… – наконец вставил свои пять копеек Сулейман. –Есть одна проблема.
— И какая же?
— Она татарка по отцу…
Валидэ побледнела до синевы. Она тоже прекрасно понимала, что все это значит, и чем грозит.
— Что ты собираешься делать, сын?
— Просить Вашего совета… — не благословения. Пока просто совета.
Хафса задумалась и положила в рот кусочек лукума. Дать в такой ситуации правильный совет нелегко. Насильно удерживать в гареме мусульманку – а если кто узнает?! Такой удар репутация молодого султана не переживет, слишком недавно он на троне! А то, что ребенка с ней во грехе прижил – тем более удар.
Но никях…
— Султаны не женятся, сынок, — вздохнув, изрекла валидэ прописную истину. – Давно уже.
— Но это просто традиция, валидэ.
— Не все традиции стоит менять. Народ этого не оценит.
— Народ оценит, если поймет мотивы.
— Посоветуйся с шейхом уль — ислам, — наконец, решилась валидэ. –Он точнее меня решит, как будет правильно. Если скажет, что нужен никях … ну что ж, значит, будем ломать традиции!
Султан пораженно воззрился на мать. Та пожала плечами:
— Твой отец тоже хотел взять меня наложницей, а я – крымская принцесса. Раз она татарка, то позорить девушку я не дам! И не смей к ней приближаться, пока не решишь эту проблему. И так она уже опозорена, ребенка твоего носит… Ай, Аллах — Аллах, ну почему она сразу не сказала?!
— Я и так едва из нее это выбил, — признался султан. – Она не знает… Что нарушены ее права.
— Тогда – тем более, — еще горше вздохнула Хафса. –Бедная девочка. Ты уже придумал, как накажешь Махидевран?
— Хюррем попросила судить ее сама, так как считает нужным объявить ей джихад, — признался Сулейман. Глаза валидэ полезли на лоб.
— Истинная татарка! – с неожиданным уважением признала она. – Я не против… такой невестки. Позови ее ко мне, Сулейман. А насчет шейха… Просто узнай подходящую дату для никяха. И реши остальные связанные с этим вопросы. А теперь иди, я хочу отдохнуть.
Сын поцеловал руку матери и покинул ее покои в состоянии глубокого недоумения.
— Вы и правда позволите ему жениться, Госпожа? — неслышной тенью возникла за спиной Хафсы Дайе — хатун. –Это же немыслимо.
— Я не зря думала, что она умна не по годам. Наша кровь, гордая татарская кровь в ней говорит! Это и ум, и отвага, и беспощадность к врагам! Посмотрю я, как она с Махидевран поступит, уже даже самой интересно. Такая жена и нужна моему сыну, Дайе! К тому же, никях укрепит его положение в глазах народа. Стоит им заметить, что султан блюдет не только законы предков, но и соблюдает заветы Всевышнего – как уважение к Сулейману повысится в разы. Да и потом… татарские женщины плодовиты. Она принесет много здоровых детей своему мужу и господину, а сейчас это важно. Наложницы не рожают, хотя и ходят на хальвет. Почему так – я просто не понимаю. Семя Сулеймана дает всходы отнюдь не в любой почве… Я говорила с лекарем, и он сказал, что это бывает, как — то связано с кровью, но мне от этого не легче. Должно быть много здоровых шехзаде и луноликих Принцесс!