Я шепнула маме, чтобы она все опоздавшим объяснила, и выбежала из дома. Джони ждал меня за забором, прислонившись к нему спиной. Его глаза были открыты, а взгляд будто спал. Взяв парня под руку, мы медленно побрели к остановке на первый рейс автобуса. Водитель, увидев только нас, послал взгляд вроде: «чего этим детишкам не спится?». Мы заняли места в конце салона и просто уснули. Я положила голову Джони на плечо, а он зарылся лицом в мои волосы.
В Эдинбурге было дольше. В самый час пик все спешили на работу, поэтому нам пришлось отстоять очередь на ватных ногах, чтобы сесть в очередной автобус, только уже до аэропорта. Электронные билеты были у меня распечатаны, но в кассе аэропорта все равно проверят мою бронь.
В аэропорту мы оживились. На часах было уже девять утра, усталость осталась, но спать уже не хотелось. Джони принял свои слова насчет торгового центра, что он похож на замок, обратно, увидев размах блестящих залов. Мне понравилась эта атмосфера: спешащие куда-то люди с чемоданами, ароматный кофе в кафетериях, механический женский голос, повествующий информацию о предстоящих рейсах.
Билеты нам отдали без проблем, а вот в паспортном контроле были проблемы. Я старалась не волноваться, но все равно было боязно. Джони так вообще ничего не понимал, поэтому в атаку первой пошла я.
Женщина за стеклом долго смотрела то на фотографию, то на меня. Не знаю, мне показалось, что я там вышла очень даже ничего. Может, она заметила какую-то оплошность Шея?
Я сглотнула и постаралась сохранить лицо.
«Верни мне паспорт и посади нас уже в самолет», -умоляла я ее мысленно, понимая, что еще одного пронзительного взгляда точно не выдержу.
-Приятного полета, мисс Круз, -сказала она и улыбнулась мне.
Я кое-как выдавила из себя улыбку и быстрее выскочила из кабины в большое пространство.
С Джони все было гораздо быстрее. Она лишь мельком на него взглянула и пропустила вслед за мной.
-Лили, мне здесь нравится даже больше, чем в ресторане моего дяди, -говорил Джони, когда мы, в оставшееся время, гуляли по аэропорту.
-Это было крутое заведение?
-Самое дорогое и престижное на всем континенте.
Денег у нас было в обрез, поэтому покупали все только глазами. Зато элитный парфюм в магазинах никто нюхать не запрещал. Я набрала около двадцати пробников, которые потом нюхала около сотни раз, постоянно выбрасывая те, что мне уже не нравились, еще были обрызганы различными видами духов мои руки, но это уже не смоешь. Втихаря, я пару раз пшикнула на спину Джони самый приятные одеколон из мужской коллекции. Если мне с ним весь день ходить, то пусть уж это будет еще приятнее.
В зале ожидания мы играли в слова, а заодно Джони разучивал новые.
А вот в самолете у нас началась паника.
Я боялась ничуть не меньше, чем Джони, но сесть все равно пришлось у окна. Я-то хоть какое-то представление имею о полете, а Джони по нулям. Я много раз читала, что вид сверху один из незабываемых. Но сейчас мне было плевать на это мнение, и я с чистой совестью опустила шторку до самого конца.
Взлет был… напряженный. Я сжала руками ремень безопасности на своем животе и зажмурилась, чувствуя, как закладывает уши. Один раз я приоткрыла глаз и взглянула на Джони. Он сидел точно в такой же позе, только еще щеки надул.
Когда самолет набрал нужную высоту, я тут же отстегнула ремень и выдохнула. Хорошо, что меня не начало укачивать, иначе этот полет был бы просто каторгой.
-Ты как? –спросила я парня, который пялился в одну точку.
-Нормально… вроде, -ответил он.
Несколько минут от полета, а до Портленда нам лететь, ни много ни мало, одиннадцать часов, мы просто свыкались с новыми ощущениями и чувством пустоты в животе, а потом уже кое-как начали шевелиться.
Первым приключением в самолете было… Да, мое самое любимое – дети! А точнее один маленький мальчик, который сидел ровно за моим креслом и… пинал его своей маленькой, но очень пухлой и твердой ногой. Первое время я терпела и ждала, пока его родители объяснят ему, что пинать кресла красноволосых ведьм, как минимум, опасно, но этого не случилось, поэтому действовать начала я сама:
-Эй, паразит… мальчик! –поправилась я. –Не мог бы ты не пинать мое сидение.